– Гриф? – Рид вопросительно уставился на горбатого старха, неуверенно мявшегося в стороне.

– И мне? – недоверчиво переспросил тот.

– Конечно! Без твоей кормежки мы бы много не наработали, так что твой вклад в наш успех не менее весомый, – отчеканил Рид.

В глазах Грифа мелькнули слезы, но он суетливым жестом смахнул их и поспешил к Руензу с Ридом, чтобы заполучить свой кусочек стабильного будущего.

А я стояла рядом с мужем и тихонько плавилась от навалившегося неподъемным грузом счастья, но я была бы рада нести эту ношу до конца жизни.

– Но ты не думай, старый скупердяй, – сказал вдруг Рид, вручая положенное Грифу, – что мы не оценили твои кулинарные нововведения. И давно собирались тебе сказать: так вкуснее похлебка, мясо сочнее, а сытно-то как!

Гриф озадаченно застыл, уже намереваясь отойти, и вопросительно взглянул на меня. Что оставалось? Я пожала плечами.

– Это Витара придумала, – просветил моего мужа горбатый старх.

Рид недоверчиво оглянулся на меня, а все присутствующие мужчины (даже Руенз!) как один загалдели о том, что им так гораздо больше нравится, а как вкусно-то сразу стало. Вот ведь…

Риду ничего не оставалось, как улыбнуться.

– Молодец! – похвалил он меня, потом покосился на все еще стоявшего рядом Грифа и исправился: – Молодцы! Теперь твоя очередь.

Последнее явно относилось ко мне. И тут я испугалась: переживая и волнуясь за стархов, совсем упустила из виду тот факт, что и мне эта процедура предстоит. В отличие от всех присутствующих я не сразу могла прочесть текст бланка, а уж расписаться не могла точно… И, как нарочно, никто не расходился, наоборот – все выжидательно и ободряюще смотрели на меня. Стало так стыдно. И тут недотягиваю.

– Нет, – сдерживая слезы, чтобы не испортить праздник, пробормотала я и уставилась в пол, – я потом, если… можно.

Присутствующие недоуменно замолкли. А Руенз ободряюще сказал:

– Витара, не стесняйся, ты тоже заслужила свое право, мне Рид все рассказал.

Я осторожно отступила на шаг, мечтая развернуться и убежать куда-нибудь. Уши уже пылали. Вот же позор… Рид, осторожно встав передо мной и отгородив от взглядов остальных огромной спиной, настороженно всмотрелся в мое лицо с уже подрагивающими губами и, взяв за руку, вывел в дальний зал. Позади нас повисла недоуменная тишина.

– Почему отказываешься? – остановившись возле загона с оленями, шепотом уточнил старх. – Из-за того, что я предлагаю?

Мне было так невыразимо стыдно. По ощущениям пылали уже и щеки. В наше время быть неграмотной – стыдоба, вон даже колонисты новой планеты – самые простые стархи – и то образованны.

– Я не умею писать, – закрыв лицо ладонями, тихо призналась я. Уж лучше так, чем воспримет мой отказ как пренебрежение к себе.

Рид молчал, и я незаметно, немного раздвинув пальцы, подсмотрела. Муж задумался.

– Научу тебя, не беспокойся об этом, – наконец сказал он. – А пока давай я тебе помогу расписаться? Только Руенза позовем? Его ты не стесняешься?

Кивнув, я опустила руки и бросила на мужа благодарный взгляд.

– Руенз, – громогласно крикнул Рид, заставив оленей шарахнуться в испуге в сторону. – Иди к нам и все необходимое захвати.