Мысли о Луке зародили в голове вопрос, который я поспешила озвучить.

— Почему Елена не рассказала отцу про сына?

Или он знал? От подобной перспективы меня бросило в дрожь. Но сразу же я эту мысль отбросила, как одну из самых бредовых. Такого просто не может быть! Мой папа — достойнейший из мужчин и настоящий семьянин. Уверена, что никого он не любит так сильно, как меня. Я для него все, а сейчас еще и причина его страданий. Да знай он о сыне, разве не старался бы видеть его и участвовать в воспитании? Конечно, всеми силами бы стремился к этому. И остаться в тайне от меня это тоже не смогло бы. Одно дело, скрывать события давно минувших дней и совсем другое — держать в тайне частые визиты куда-то.

— Сестра не хотела этого ребенка, — заговорил Калина, прервав мои размышления. — Узнав, что забеременела, она впала в ярость и только и твердила об аборте. Гордей вынужден был изолировать ее от всех, чтобы образумилась. А потом… потом аборт уже было делать поздно, но появилось недовольство полнеющей фигурой. И до момента рождения Луки она уже пряталась сама, даже зеркала все велела убрать из своей комнаты, — усмехнулся Калина. — Лука родился слабенький, семимесячный. Мы боялись, что он не выживет, но и тут сестра всех удивила. Кто бы мог подумать, что в ней проснется такой силы материнский инстинкт, что она потеряет сон и все время будет проводить возле колыбели младенца? Она была бы отличной матерью, если бы не умерла, — совсем тихо и очень грустно закончил он.

— Но почему?.. Почему она скрыла Луку от отца? Ведь моя мама, если не ошибаюсь, появилась через несколько лет после рождения Луки?

Я прикидывала в уме. Получалось примерно, что мой вновь обретенный брат старше меня лет на пять. А это значит, что года три после рождения сына Елена встречалась с отцом, пока не появилась соперница. Я точно знала, что родители мои поженились через полгода после знакомства, а еще через девять месяцев родилась я.

— Честно говоря, не знаю. Тогда меня мало это интересовало, а потом и вовсе. Да и вряд ли ди… твоего отца пустили бы в клан. Он был чужой.

— И все же странно… — размышляла вслух я. — Лука мог бы сблизить их.

Я тут подумала, как бы сложилась жизнь отца, если бы Елена рассказала ему про сына? Наверное, совсем по-другому. Он бы женился на ней, и Гордей был бы вынужден принять чужака. Я бы не появилось на свет, а мама бы моя, скорее всего, сгинула в диком лесу. Б-р-р… Кошмар! Нет, такое развитие событий мне совершенно не нравится. Да и в жизни все складывается так, как должно быть, тут я относила себя к фаталистам. В судьбу я верила, как, собственно, и в возможность влиять на нее.

— Сестра всегда была милой сумасбродкой, избалованной девчонкой, — в голосе Калины было столько теплоты, что даже как-то стало неприятно. Как же сильно нужно любить человека, если прощаешь ему (ей) даже самые дикие выходки. — Скорее всего, она скрывала сына из упрямства. Возможно, хотела рассказать позже, но не успела.

Ответить ему не успела, за меня это сделал голос, отчетливо прозвучавший в подвале и заставивший меня напрячься.