Алекс посмотрел на Гржемского с подозрением, еще немного подумал и протянул руку, которую коллекционер вяло пожал.

– Ну что ж, продолжал Леопольд Казимирович, – раз мы достигли, как выражался наш бывший руководитель, консенсуса, давайте обменяемся всей информацией. Что вам рассказала ваша покойная матушка?

– Она рассказала, что у отца были спрятаны какие-то картины…

– Офорты, – поправил Гржемский.

– Что? – удивился Алекс. – Как вы сказали?

Гржемский тяжело вздохнул и возвел очи к небесам.

– Боже мой! С кем я работаю! – сокрушенно проговорил он в пространство. – Офорты, молодой человек, это разновидность гравюр, не буду утомлять вас техническими деталями. Вы, простите, такую фамилию – Рембрандт – слышали?

– Ну за кого вы меня принимаете, – обиделся Алекс. – Конечно, слышал.

– Очень хорошо. Вы меня просто утешили. Так вот, эти офорты – работа Рембрандта, уж можете мне поверить.

– А мама мне говорила, что это картины… – разочарованно протянул Алекс. – А эти офорты тоже дорогие?

– Не волнуйтесь, – Гржемский не пытался скрыть сарказм, – нам с вами хватит даже при самых неумеренных запросах. Что же еще рассказала вам покойница?

– Она рассказала, где расположен тайник и как в него попасть быстро, ничего не ломая. Но раз вы говорите, что новые жильцы уже его нашли…

– Может быть, они снова убрали офорты туда же, а может – перепрятали в укромное место. Во всяком случае я бы начал с проверки тайника, затем тщательно обследовал все жилище покойного Ивана Игнатьевича. И поскольку мы с вами заключили джентльменское соглашение, не подкрепленное подписанием каких-либо бумаг, но подтвержденное моим и вашим словом, – Гржемский выразительно посмотрел на Алекса, в этом взгляде можно было прочесть, что джентльменское соглашение подразумевает участие как минимум двух джентльменов, – а здесь в наличии только один, я считаю себя обязанным предоставить вам свою часть информации.

Далее Леопольд Казимирович пересказал Алексу всю давнюю историю с приходом к нему старика Примакова, свое тогдашнее состояние и как он проговорился про офорты Оксане, и что теперь возле бедной овдовевшей старухи Примаковой вертится этот подозрительный маклер, который явно хочет ограбить старуху. Алекс сильно встревожился, компаньоны решили пока выждать, последить за маклером и за Оксаной.

Мурат Рахманов был в упоении. Как всегда, весной у него наблюдался подъем жизненных и душевных сил. Раньше в такое время он спешил жениться или во всяком случае обязательно встречал женщину, которую объявлял своей единственной любовью на всю жизнь. Но в последние годы он как-то поостыл, то ли привык к своей последней жене Алевтине, то ли стал уже не так молод для женитьбы. А было ему прилично за сорок, а скорей всего, в наше неромантическое, расчетливое время вряд ли могла найтись женщина, согласная повесить себе нашею дополнительный хомут, ведь женихом-то Мурат был незавидным.

Однако организм Мурата требовал еже-весенней встряски, поэтому он и задумал гениальную, как ему казалось, комбинацию получения в полную свою собственность квартиры на Петроградской стороне.