Президент со своим личным охранником и приближенным юристом прошли в офис, уселись за стол и начали выкладывать документы, а отморозки из джипов со скучающим видом расположились вокруг здания в ожидании развития событий.

Президент кивнул юристу и тот начал красивую песню о том, как мы неправы в своих необоснованных притязаниях, и как нам придется пойти на значительные финансовые жертвы, чтобы загладить свою вину и оплатить сегодняшний дорогостоящий визит.

Витька ответил им, что не понимает, почему сегодняшний визит такой дорогостоящий – чай, не на Канары приехали, – и ненароком посмотрел на часы. В окно хорошо было видно улицу перед офисом, и мы увидели, как к нашим дверям подъехал скромненький бежевый «жигуленок» четвертой модели. Из «жигуленка» вылезли два невзрачных мужичка в затрапезных пальтишках и, не оглядываясь, потопали к нашим дверям. Боец у дверей разлетелся с явным намерением сожрать их вместе с верхней одеждой, но те что-то ему показали, и он сразу заметно уменьшился в размерах и отошел от двери.

Двое из «Жигулей» вошли в офис, один задержался в дверях и жестким тоном приказал бойцу страховщиков привести бригадира; тот побежал выполнять, как дрессированная мартышка.

Страховщики смотрели на гостей, ничего не понимая, а Витька довольно потирал руки. Двое сели за стол, не спрашивая разрешения, поздоровались и достали свои удостоверения. Один оказался полковником ФСБ, другой – майором. Страховой шеф заметно поскучнел, юрист стал убирать документы обратно в кейс.

Торопливым шагом вошел бригадир «крыши», подобострастно поздоровался с гостями, те с ним были вежливы, но холодны.

– Пал Аркадьич, – обратился бригадир к полковнику, – я ведь не знал, что вы их прикрываете. Мы же с вами по жизни всегда… типа друзья, мне неприятности не нужны, я еще жить хочу, – и бросил на страховщиков многообещающий взгляд. Я поежилась. Витька явно торжествовал.

– Хочешь, Валентин, хочешь, – полковник смотрел на бригадира очень выразительно, – знаю, что хочешь. Жить все хотят. Теперь ты все понял, собирай бойцов и отбывай на базу. За выезд с него получишь, – он кивнул на страховщика, – в рабочем порядке. Впредь внимательней смотри, куда тебя приглашают. Это хорошо, что я тебя лично знаю, знаю, что ты парень аккуратный и лишнего себе не позволяешь, а то ведь на большие неприятности можно нарваться.

– Все понял, Пал Аркадьич, все понял. Меня здесь уже нету, – пятясь задом, бригадир вылетел из офиса, как пробка из бутылки шампанского, бойцы попрыгали в джипы и испарились.

Страховой шеф сидел бледный и растерянный. Полковник Павел Аркадьевич достал из кармана калькулятор и показал его страховщику:

– Видел? Это калькулятор для предварительных расчетов. А для окончательных будет калькулятор Калашникова. Так вот, чтобы до окончательных расчетов дело не доводить, с тебя предварительно причитается шестьдесят тысяч зеленых.

– Почему шестьдесят-то? Утром шел разговор о пятидесяти!

– Это было утром. А с тех пор много чего случилось. Ты сюда приехал? Приехал. Валентина с его отморозками приволок? Приволок. Мне беспокойство причинил? Еще какое. Ты что думаешь, мне приятно твою рожу видеть, думаешь, разговор с Валентином мне ничего не стоит? Вот и плати, мил друг. За все в этой жизни приходится платить, и это еще большая удача, если – деньгами. Вот так вот. И больше я тебя не задерживаю. Свободен. На сегодня. Деньги – завтра. И никаких фокусов.