– Ты в состоянии разговаривать нормально? Ты не будешь драться, ругаться, бить посуду?

Поскольку я молчала, он рискнул подойти поближе ко мне и сказал потише:

– И, может быть, ты мне объяснишь, что с тобой происходит?

Я почувствовала себя такой усталой, как будто на мне неделю возили каменные глыбы.

– Нечего мне объяснять. Передай Витьке, что денег я не брала и не знаю, где они сейчас, что твоя миссия не увенчалась успехом, и ты не оправдал его доверия.

Когда я заговорила про деньги, у него на лице выразилось удивление, вскоре перешедшее в горечь.

– Раз уж ты так обо мне думаешь, ты, может быть, расскажешь мне, в чем дело?

– Мы с одной там взяли пятьдесят тысяч долларов и пошли к ней домой, потом она пропала вместе с деньгами, потом ее нашли убитой, деньги эти принадлежали фирме, а Витька подозревает меня. Он требует, чтобы я ему их вернула через две недели, иначе сдаст меня каким-то там бандитам. У меня этих денег нет, а он говорит, чтобы я продавала квартиру.

Все это я проговорила монотонно, на одном дыхании.

– Так, да, кстати, – Борис сходил в коридор и показал мне какую-то бумажку, – тебе повестка пришла, к следователю.

Я посмотрела: завтра, в пятницу, явиться к 12.00.

– Еще и повестка! Час от часу не легче!

– Милка, давай-ка еще раз про деньги, и поподробнее.

– Не делай вид, что ничего не знаешь, я тебе не верю, иначе, зачем ты здесь?

– Так, – он помрачнел, – значит, Витька требует с тебя эти деньги, и ты решила, что я ему в этом помогаю. Мама тебе позвонила, ты поняла, что я все наврал и про жену на Мальте, и про ее гостей, и решила, что Витька меня нанял следить за тобой? Милка, как ты могла поверить? – тут он взглянул мне в лицо и осекся на полуслове. – Ну хорошо, – он заговорил сухо, – заявляю тебе совершенно официально, что ни про какие деньги и вообще все ваши заморочки я слыхом не слыхивал, а Витьку последний раз видел сто лет назад.

Он посмотрел на меня и добавил дрогнувшим голосом:

– Клянусь здоровьем Лешки.

– Лешку не смей сюда впутывать! – заорала я.

– А иначе ты не поверишь.

И я поверила, я знала, что не станет он рисковать здоровьем Лешки ни за какие деньги и вообще ни за что. В голове у меня все смешалось, я совершенно перестала соображать.

– А теперь второй вопрос – зачем я здесь? Милка, неужели тебе не приходит в голову самый простой ответ?

– Что-то я сегодня туго соображаю.

– А это не только сегодня. Ну ты хоть задавала себе вопрос, почему я вечно тут ошиваюсь?

– Приходишь за письмами от Лешки.

– А почему Лешка пишет только сюда? Не знаешь? Потому что мы с ним так договорились, я его попросил.

– Зачем? – тупо спросила я.

– Затем, что я хочу быть с тобой, скучаю по тебе и хочу вернуться домой, – терпеливо, как маленькому ребенку, ответил он.

Ах, вот как! Ну, нечто подобное я и предполагала, только мне хотелось, чтобы он четко сформулировал свою мысль.

– И давно ты так по мне скучаешь?

– Давно, – серьезно ответил он. – Пока Лешка не уехал, еще ничего, а после его отъезда совсем я приуныл, думал, погонишь меня. Да тут еще у тебя был этот, хахаль, – он поморщился, – и что ты в нем нашла?