– Я никуда не поеду! – резко бросила графиня через плечо.

– Не советую испытывать мое терпение, сударыня! – следом за девушкой из комнаты вышел не менее нее раздраженный Курцевич. – Вам лучше уехать со мной в более безопасное место!

– Вы слышали? Я никуда не поеду!

– Мои люди наверняка отобьют штурм, – продолжал улорийский воевода, – но если даже и нет, в любом случае у меня хватит времени сделать то, что закрепит за мной права вашего мужа!

– В сотый раз повторяю вам: я замужем за князем Бодровым, и вы ничего не можете поделать с этим фактом! – гордо вскинув голову, ответила Ружина.

– У меня есть очень веские причины сомневаться в этом! – насмешливо возразил бывший коронный маршал.

– Зря верите словам предателей, пан Курцевич! Предавший однажды, предаст и во второй раз!

– Ну, для кого – предатель, а для кого – важный осведомитель!

В этот момент где-то на улице раздался выстрел. Я мог ошибаться, но, скорее всего, звук шел со стороны барбакана. Значит, не удалось ребятам захватить его по-тихому.

– Это еще что такое? – обеспокоенно произнес Курцевич, бросаясь к окну.

И тут, словно по заказу, от колокольни близлежащего православного храма донесся гулкий удар колокола. Один, второй, третий. Эстафету тут же подхватили колокола других церквей, и через несколько минут уже весь город тонул в колокольном звоне.

– Пёсья кровь!

– По ком звонит колокол, Курцевич? – решив, что настал удобный момент, тихонько спросил я, выходя из своего укрытия.

– Миша! – изумленно воскликнула Натали, порывисто делая шаг в моем направлении.

– Не сейчас, любимая, – мягко ответил я, делая ей знак остановиться, – будь добра, вернись пока в комнату.

– Ты, верно, порождение дьявола, – нужно отдать должное самообладанию корбинского воеводы, – человеку не под силу было проникнуть сюда!

– На себя посмотри! – ответил я, убедившись в том, что Наталья Павловна удалилась из залы. – Будь ты человеком, не выжил бы после такого ранения. А ты жив-здоров, коптишь воздух этого мира.

– Нет, Бодров, мое исцеление – это Божий промысел! Господу угодно, чтобы я жил.

– Двойные стандарты, будь они неладны, – сплюнул я в сердцах, – покончим уже с нашими проблемами!

– Всенепременно! – Курцевич резко повернулся ко мне, вытягивая в мою сторону руку с пистолетом.

О, черт! Щелкнул спусковой крючок, и я в тот же миг бросился на пол. Грохнул выстрел, где-то позади меня на пол посыпались осколки какой-то фрески. Слава отсталым технологиям, дающим приговоренным к получению пули в лоб из кремниевого пистолета временной зазор в две-три секунды между спуском курка и выстрелом! Успел! Пронесло! Чуть не наказал меня Бог за пижонство. Не нужно было этих красивых речей и жестов, попыток выяснения отношений! Дождись верного момента и ударь врага ножом в спину. Пусть он не узнает, кто его убил, зато дело будет сделано с минимальным риском.

– Дьявол! – отбросив разряженный пистолет в сторону, Войцех Курцевич кинулся к стене, спеша вооружиться извлеченным из держателя факелом и небольшим топором на метровой рукояти, бывшим частью оружейной коллекции хозяев замка.