– Здравствуй, красавица! – прошептал я практически в ухо служанке, стараясь не довести до обморока и так перепуганную девушку. – Мы свои, и мы тебя не тронем, если ты не будешь шуметь. Ты меня понимаешь?

В ответ я получил едва заметный кивок головы.

– Тихо! – еще раз предупредил Игнат, убирая ладонь со рта добытого источника информации, но на всякий случай перенося ее поближе к горлу.

– Тебя как звать, красавица? – я снял с лица маску, полагая, что этот жест сможет ее немного успокоить.

– Стеша, господин, – прошептала служанка в ответ, – я горничная, три года в замке работаю.

– Хорошо, Стеша, ответь на наши вопросы – и всё у тебя будет хорошо. Где комната хозяйки? – спросил я.

– Второй этаж, налево и до конца коридора, – без раздумий ответила горничная, – только хозяйки там нет.

– Как нет? – забеспокоился я, не хватало мне еще сюрпризов по типу «найди в ночном замке графиню». – Где же она?

– Так новый хозяин-то как привез Наталью Павловну, так сразу в главную башню и поселил. Слуг из местных почти всех уволили, а тех, что остались, к барышне не допускали. Даже еду с кухни стражники-улорийцы носили.

– В главную башню? – растерянно переспросил я, пытаясь сообразить, что делать дальше. – А вход туда один?

– Один, по галерее из вон той башни, – Стеша махнула рукой в сторону ближайшей стены дома, хотя Северная башня находилась совершенно в другом направлении, – и охрана там стоит всегда.

– А что сам-то Курцевич? Часто к ней ходит? – с замиранием сердца поинтересовался я.

– Да какой там! – бодро затараторила горничная в ответ. – Он-то ей говорит, мол, свадьбу скоро сыграем, а она гонит его, говорит, замужем уже. Он ей – вранье, мол, это, и короля Яноша на свадьбу пригласил. А барышня-то ему отвечает, что короля наши под Грушовкой так побили, что едва ноги унес, и не до гуляний на свадьбах ему теперь! А еще говорит, что муж ее законный убил воеводу один раз, убьет и второй!

– А откуда ж ты, Стешенька, знаешь всё это, коли не пускают никого к барышне? – подозрительно спросил Игнат.

– Так улорийцы рассказывают! – небрежно отмахнулась служанка. – Они-то сами недовольны воеводой. Считают, что беду он навлек на Корбин, что из-за него Князь Холод пришел за ними всеми.

– Слышал, кто теперь главный ужас Улории? – съехидничал подпоручик Лукьянов, за что тут же получил локтем по ребрам.

– Хватит трепаться, – я уже понял, что словоохотливая горничная готова болтать до утра, – возвращаемся в башню!

– А с ней что? – Игнат кивнул на замершую Стешу.

– А она нас не видела и не слышала, ведь так?

– Так, так!

– Вот и славно! Идем!

Надо ж такому случиться, ведь мы были у самого входа в переходную галерею и прошли мимо! Эх, знать бы прикуп!

А теперь – назад, на улицу, осторожничая и сторонясь освещенных мест. Наше счастье, что улорийцев в корбинской цитадели осталось совсем мало, страшно даже подумать, насколько усложнилась бы наша задача, когда бы здесь весь двор кишел вражескими солдатами.

Пришлось снова завернуть за донжон, чтобы прихватить трофейную одежку стражников. Вряд ли получится у нас без нее проскочить по галерее. А времени-то мало! Нутром чую: Курцевич к Наталье пошел!