— Кира, мы уезжаем из Москвы! Я все организую. Никакие твои отговорки не принимаются. Если придется бросить аспирантуру, значит, ты ее бросишь! Летом Вадим выходит, нам надо уехать до его возвращения.

— Хорошо, папа, — твердо сказала Кира. — А аспирантуру я постараюсь закончить досрочно, к нашему отъезду, Ксения Петровна мне поможет.

Ксения Петровна, конечно, помогла, и Кира сдала все экзамены и защиты досрочно и передала своих учеников, которых вела в родном колледже, другому преподавателю. А еще любимая учительница созвонилась с ректором Питерской консерватории и договорилась о приеме ученицы на работу.

Владимир Андреевич решил перебираться в Питер.

Они продали свою квартиру, но папа позаботился и о Вадиме. Дело в том, что у них почти в центре города имелась однокомнатная квартира, доставшаяся от папиных родителей. Они много лет сдавали ее, а когда Вадим сел, папа открыл банковскую карточку на его имя, куда и поступали деньги от аренды. Эта жилплощадь была оформлена в собственность на Владимира Андреевича и Киру, и, при содействии Романа Георгиевича, квартиру поставили на особый контроль. Это означало, что любые сделки с ней не могли проводиться без личного присутствия владельцев, и в милиции и в паспортном столе имелись специальные отметки о том, что возможно мошенничество по этой жилплощади. Так же там лежало официальное разрешение на временную регистрацию в ней Вадима без каких‑либо прав на владение и постоянную прописку.

Владимир Андреевич написал Вадиму письмо в колонию, в котором извещал, что они с Кирой уезжают из Москвы, и про бабушкину квартиру, где он может жить, и про деньги на карточке. Кира искала нотную партитуру, решила посмотреть в письменном столе и увидела это письмо. Несколько исписанных четким отцовским почерком страниц. Конечно, она не стала читать, но выхватила взглядом последнее предложение, завершавшее письмо: «Прости, сын, но это все, что я могу еще для тебя сделать». И Кира поняла, что это письмо‑покаяние.

Она осознала в этот момент, с каким грузом вины живет отец.

Это очень больно.

Когда Владимир Андреевич занялся покупкой квартиры в Питере, поиском достойной работы для себя и мотался туда‑сюда каждую неделю, в один из выходных к ним в гости пришел дядя Рома на прощальный ужин и пытался отговорить отца от такого решения.

— Володя, ты делаешь фатальную ошибку! И не одну! — убеждал он. — Вам нельзя переезжать в Питер! Людям, под чьим пристальным вниманием находится Вадим, прекрасно известно о профессии и квалификации Киры, и в первую очередь они станут искать вас именно там. В Питере, Иркутске, Красноярске, везде, где существуют центры музыкального образования высокого уровня.

— Кире необходимо поработать хоть года два на этом самом высоком уровне, — убеждал в своей правоте друга Владимир Андреевич. — И потом, я уверен, что Вадим, не зная, где мы, не станет переводить на нас свои долги.

— Да хоть сто раз он не станет! — кипятился Роман Георгиевич. — Но те, кому он должен, вас в покое не оставят, пока не оберут до нитки и вон Кирюху в дорогой публичный дом не продадут! И квартиру ты ему зря оставил! Это ужасная ошибка! Недвижимость в Москве, да еще твоя с дочерью собственность! Да ради такого куша и квартиры в Питере они вас из‑под земли найдут и достанут! Как ты не понимаешь?! И жить вам вдвоем — ошибка! Вот они мы, тепленькие и на тарелочке! Вам разъезжаться надо по разным городам, Кирке имя и фамилию менять! Набери в любом поисковике: Кира Белая — и сразу получишь ссылку на музыкальное учебное учреждение, где она трудится, в любом городе страны! Вы не должны знать, где живет другой, только в таком случае вас, может, не покалечат и не пристукнут, потому что вы совладельцы, максимум, отберут то жилье, в котором вы живете! Володя, это простые истины, как можно их игнорировать?!