— О боже! — Сара печально тряхнула головой. — А я ведь почти ненавидела ее, Ник. Я не могла сдержаться, когда я думала о них с Джеффри. Но быть в ответе за ее смерть… Я этого не хотела!
— Это она была профессионалом, а не вы, Сара. Не вините себя.
Сару начала бить дрожь, и она плотнее закуталась в свитер.
— Месть, — тихо произнесла Сара, вспоминая, как именно убили Ив. — Ее убили из мести.
— Не уверен в этом.
— Что еще это могло быть?
— Если предположить, каковы были причины для пыток, соглашусь, месть — возможно, одна из них. Люди любят сводить счеты. Но могли быть и другие основания. Что-то, что принесло бы пользу…
Внезапно Сару осенило.
— Вы имеете в виду допрос? Убийца думал, что Ив что-то знает?
— Возможно, ему известно, что смерть Джеффри инсценирована. Возможно, он тоже знает, что Джеффри жив. Поэтому он пытал Ив. Чтобы получить информацию. Вопрос в том, рассказала ли она что-нибудь.
Сара подумала об Ив, вспомнила ее зеленые глаза, зеркала сильной души. Ив делала все, чтобы выжить. Ив могла убить не раздумывая. Она была вовлечена в такие дела, где нет места жалости. И несмотря на то, какой она была, Ив любила. Прошлой ночью, сидя в «Ягненке и розе», Сара почувствовала, что Ив по-настоящему любила Джеффри. Может, даже глубже, чем сама Сара. Должно быть, она знала, где его искать. Но каким бы пыткам она ни подверглась, Ив бы не рассказала об этом. Она бы ни за что не предала Джеффри. Ив унесла секрет в могилу.
Хватило бы смелости у Сары? Она подумала о ноже, о боли, которая возникает, если провести лезвием по коже, и содрогнулась. Однако оценивать свою храбрость было бессмысленно. Храбрость возникает, когда она нужна. Когда кому-то приходится сталкиваться с самыми темными ужасами.
Сара надеялась, что ее храбрость проверять не придется никогда.
Глава 7
— Я хочу получить ответы, Дэн. И в первую очередь хочу знать, кто распорядился отпустить Сару Фонтейн и на каком основании.
Дэн Либерман, глава консульства, смотрел на Ника с выражением безразличия на лице, какое бывает у людей-карьеристов, слишком долго работавших на государственной службе. Годы бесконечных улыбок оставили свой отпечаток. За четыре года знакомства с Дэном Ник никогда не видел, чтобы на его лице появлялось какое-то эмоциональное выражение. Государственная служба превратила его в чертовски хорошего картежника. Ник чувствовал, что где-то за этим фасадом вежливости таится голос справедливости, который пытается перекричать политиков. Но в отличие от Ника Либерман научился справляться со своими демонами. По крайней мере, у него были работа и завидный пост в Лондоне. И ему не приходилось цепляться за него, как за борта лодки во время бури. Дэн держал свое мнение при себе, не ввязывался в проблемы и выживал.
То, с чем к нему обратился Ник, вызывало беспокойство.
— Что происходит с делом? — спросил Ник. — Сдается мне, его ведут как-то странно.
— Были нарушены кое-какие нормы, — согласился Либерман.
— Да, взять хотя бы то, что в полицейский участок пришел этот ублюдок Поттер.
Услышав это, Либерман слабо улыбнулся: