– Но… – промямлила женщина, – …но как же так?

– Если ты добровольно, подчеркиваю – добровольно, согласишься променять сытую жизнь в Германии на монашеский клобук, отказавшись от всех своих мирских имен и титулов. И то же самое сделаешь ты, дядюшка, согласившись после отбытия каторги отправиться в монастырь. То у ваших детей появится шанс прожить свободную жизнь на службе империи. Они получат фамилию Шверинские и личное дворянство. Никаких титулов, разумеется, им не перепадет. После чего они будут зачислены в любой кадетский корпус, кроме столичных, и, по их окончании, станут служить на благо России. Елена же будет зачислена в младший класс Смольного института в статусе личной воспитанницы моей матери, что убережет ее от перевода в Александровское училище. А потом, по завершении учебы, будет выдана замуж с приданым от моего имени. В общем – думайте. Или так, или…

– Я согласна! – срывающимся голосом воскликнула Мария Павловна.

– Тогда бери бумагу и пиши, – произнес Император, кивнув на небольшой столик. – Однако ты должна понимать – если твои дети не оправдают моих надежд, последуют за вами. У них не будет второго шанса. Узнаю, что связались с заговорщиками, предателями или бунтарями, – покараю без всякого снисхождения.

– Один шанс – это не так уж и мало, – твердо произнесла Мария Павловна.

– Это намного лучше, чем та судьба, которую вы уготовили мне… – печально усмехнувшись, согласился с ней Император, вынудив потупиться и сделать вид, будто она с головой ушла в «бумагу».

Второго мая в Сенате слушали дело «железнодорожников», третьего – «О саботаже на коронации», четвертого – «О моряках». Император не стал тянуть кота за хвост и решил завершить эти тяжелые и в общем-то взаимосвязанные слушанья как можно скорее. Требовалось идти дальше, и иметь на плечах этот груз выглядело дурной идеей.

Воронцов-Дашков и прочие фигуранты по делу о саботаже коронации пополнили императорскую казну на тридцать семь миллионов рублей. Поляковы и прочие участники, осужденные по делу «железнодорожников», принесли Николаю Александровичу шестьдесят пять миллионов рублей. А «морское дело» собрало «урожай» порядка сорока двух миллионов рублей.

Солидно? Очень. Но главную прибыль принесли, конечно, заговорщики. Те самые, которые во главе с Владимиром Александровичем попытались захватить власть в стране. А также их последователи, которых оказалось на удивление много. Потрошил Николай Александрович, конечно, не всех. Но даже эта осторожная «жатва» принесла шестьсот двадцать миллионов по самым скромным подсчетам.

Кого там только не было! Самыми «вкусными», конечно же, оказались всякие аристократические дома, которые имели большие земли, а также разного рода предприниматели. Например, по этому делу были арестованы купцы Морозовы. Прямо всем кагалом, которым и отправились на каторгу. Николай Александрович, еще живя в XXI веке, слышал о том, что это семейство активно помогало революционерам всех сортов. А потому отреагировал на них очень остро, не желая ни прощать, ни понимать, ни входить в положение.