Поэтому Николай Александрович решил воспользоваться «французским опытом» и ввести НДФЛ. Французским, потому что во Франции он вполне успешно применялся с 1842 года. Причем не фиксированный, а сразу прогрессивный – от 1 % до 35 %. Это во-первых. Во-вторых, Император «выдумал» новый налог – НДС, фиксированный – в 5 %. В оригинальной истории его придумал Морис Лоре в 1954 году и сразу же пустил в дело. Новые налоги должны были пойти в дело с 1 января 1891 года, одновременно с отменой подушных податей. То есть у фискальных органов и населения было время подготовиться. Заодно и потрещать в газетах об этом.

Что это давало? Снижение налоговой нагрузки с бедных слоев населения, увеличив их покупательную способность. И увеличение абсолютной массы денежных поступлений. Так как, например, нефтепромыслы Баку уже тогда получали сверхприбыли, почти не облагаясь налогами. С чем нужно было что-то делать. Конечно, драть с промышленников и богатых людей семь шкур было нельзя. Поэтому ставки в целом выглядели довольно мягкими. Однако, по предварительной оценке, новые налоги должны были принести в бюджет в 1891 году от трехсот до четырехсот миллионов. Что позволяло не только компенсировать потери от отмены выкупных платежей и подушных податей, но и получить сверху еще столько же. Профит? Профит. Особенно на фоне пусть и незначительного, но расширения внутреннего рынка на 130–140 миллионов, изымаемых у бедняков через налоговые сборы.

Другим шагом по привлечению средств стали схемы, близкие к «игрищам Ялмара Шахта». Был создан Металлургический фонд (МеФо), который стал размещать на российском и мировом рынке свои облигации и векселя. На первый взгляд – ничего необычного и нового, но были нюансы.

Облигации выпускались на десять, двадцать и тридцать лет, но были бескупонные, то есть не подразумевали получения регулярных выплат. Выгода от них была в том, что они продавались ниже номинала, то есть с дисконтом, а гасились же – по указанному на них номиналу. Этот вариант лучше всего подходил для долгосрочных инвестиций. Что позволило поставить им достаточно высокую доходность. Не так чтобы совсем заоблачную, но на международном рынке бондов они были в тройке лидеров.

Векселя в данном случае представляли собой долговые обязательства, свободно конвертируемые в рубли по требованию. Выпускались на год с возможностью автоматического продления еще на год. И так – до полувека. Годовая ставка составила 3 % и учитывалась только по полностью закрытым периодам. В общем – ничего особенного. За исключением того, что эти векселя особым распоряжением Министерства финансов было разрешено принимать для уплаты налогов и расчетов между юридическими лицами внутри Российской империи. Ну и объем этих печатаемых серийно, обезличенных ценных бумаг являлся секретом.

Получался своего рода финансовый пузырь. Почти что финансовая пирамида. Поэтому с ней требовалось быть предельно осторожным и держаться здравых объемов привлечения. Чтобы она, с одной стороны, была выгодна, а с другой стороны, не сильно разгонялась и не лопнула в самый неподходящий момент. Однако, несмотря на эти нюансы, за последние три месяца 1889 года частный инвестиционный фонд МеФо смог разместить облигаций и векселей на сто миллионов рублей. Не очень много, конечно. Но ведь они и никаким обеспечением не обладали. Считай, фантики. Главное теперь – не терять бдительность и здравый смысл.