— У тебя еще и правая травмирована?.. — качаю головой. — Если нужна помощь, сразу зови. Мы ведь не чужие.

Он снова пристально смотрит мне в глаза. На этот раз отвожу свои. А то у меня тоже руки перестанут слушаться.

— Посиди со мной. Если не занята. Такая вот просьба, — «больной» хмыкает.

— Я уже закончила на сегодня работу.

Достаю из холодильника творожок в банке. Перекушу.

— А ты неплохо орудуешь левой рукой, — киваю с улыбкой и сажусь напротив.

— Думаешь, впервой?

Вздыхаю.

— Не думаю… Свят, мне очень жаль, что тебе через многое пришлось пройти…

Он морщится. Я уже жалею, что ляпнула такое. Явно не для этого он просил составить компанию.

— Твоя жалость — это последнее, что мне нужно, — мужчина делает упор на второе слово.

— Прости, ты совсем не жалкий.

Свят, наконец, улыбается.

— Да, это ты слишком добрая. Я помню.

Теперь я хмурю переносицу.

— Ой, не надо!

Но Аверин не слушается.

— Я больше не встречал таких добрых девушек. Серьезно.

А многих ты встречал?! Вопрос чуть не вырывается, но успеваю прикусить язык.

Ведь у него было время… Он не ходил беременный, не рожал и не был с младенцем. И он уверенно считал, я его бросила. Все условия для новых романов!

Нет, меня окутывают не злость и не обида. В сердце врывается ревность… Бежит по жилам и пускает сквозь тело жар. Не думала, что это чувство такое едкое. Фу-ф…

— Извини, если сказал что-то не так.

Поднимаю взгляд и напарываюсь на его — хитрый. Готова спорить — ни черта он не сожалеет! Подразнил и испытал удовольствие. Вон даже рис уплетает с еще большей охотой.

У меня же дерзкий ответ не придумывается вот так сразу. Плюс, до сих пор в голове образы девиц, которых Аверин встречал за эти годы. В общем, я просто пыхчу, как паровоз. Ем прохладный творог. А хочется приложить его ко лбу!

— Мама! Ма!

Так, проснулась моя малышка. Надо бы забыть о глупостях про ее отца и пойти приглядеть, чтобы она не упала на лестнице.

— Я здесь, милая.

Аля уже довольно ловко шагает по ступенькам. Спутанные волосики, след на щечке. Такая трогательная. Вот глядя на дочку, мое сердце точно переполняется добром.

Жду ее внизу.

— Там бабушка? — она показывает рукой в сторону кухни, откуда раздался звук посуды.

Я замираю. Как ответить? Аля сразу назвала Святослава папой, он ее не поправлял, и я тоже. Но вот так прямо сказать самой и еще при нем… Он ведь не дал свой официальный ответ насчет отцовства.

— Тут я, Аль.

Свят сам показывается в дверном проеме.

— Папа!

От меня дочка бежит к отцу. Сначала расставила ручки для объятий. Но ближе к нему все-таки тормозит. Не уверена. К моему горлу подступает ком.

— Привет!

Аверин присаживается сам и раскрывает для нее руки. Вернее, одну руку. Ею же он подхватывает дочку, когда та обнимает его за шею.

— Ты был на работе? — интересуется Аля уже у папы на руках.

— Да.

— На кораблике?

— И на нем тоже, — Святослав переводит взгляд на меня, — она запомнила!

Киваю.

— Да, Аля растет и все больше понимает.

Смотрю в глаза Аверина. Но тот не смущается.

— И это здорово, — он покачивает дочку, снова обращается ко мне, — слушай, я обратил внимание — на въезде в поселок есть центр для детей. Там какое-то творчество, да и просто тусовка. Может, походите туда пока? До садика.