А потом километрах в пяти-семи от нас всё заволокло дымом и пылью, расцвеченными изнутри вспышками. Чуть погодя донёсся тяжкий грохот. Ох ни фига себе! Раньше мне такое приходилось видеть в командировках, и даже с более близкого расстояния, но я никак не ожидал, что у нас в заначке есть РСЗО. Меньше чем через десять минут всё повторилось, но правее и уже подальше от нас. Третьего залпа, как и атаки, мы не дождались. Просидев на позициях часа два, получили распоряжение штаба возвращаться.
На блоке в первую очередь спросил у часового, уже когда заехали за Периметр, слышно что-нибудь о Патруле номер четыре? Солдатик только отрицательно мотнул головой и заторопился в караулку.
Почти всю дорогу после КПП я просидел с закрытыми глазами, привалившись на плечо радиста Витюни, скинувшего наушники на шею, также устало навалившегося на стойку с аппаратурой. Не так много сегодня пришлось бегать, но всё-таки нога давала о себе знать, а из-за этого натрудил всё тело больше обычного, вот и сморило. Запоздало подумалось, что зря думал о наших командирах как о тормозах в погонах. И секретность, которая помогла скрыть наличие в каждом Посёлке по боевой машине БМ-21,[9] оказалась не блажью, а очень вовремя упрятанным тузом в рукаве. Такой концентрации огневой мощи, которую смогли реализовать «Град», противник от нас не ожидал. Наши потери, на удивление, свелись к полутора десяткам «трёхсотых», из тех ребят, что оказались на заставах, расположенных на маршрутах отхода нападавших. Только одно царапало душу и не давало успокоиться — что же с «четвёркой» случилось? Где ребята, почему их до сих пор не нашли?
Очнулся от толчка, когда машина тормознула у моего домика. Поднялся с насиженного места, подхватил сумку с оболочками коконов, которую приготовили бойцы, и, привычно помахав экипажу свободной рукой, выпрыгнул на дорогу. Не дожидаясь Напарницы, она всегда выходила через пару минут после меня, прощалась с экипажем по-своему, шагнул из-за машины и замер. На ступеньках перед моей дверью сидел Напарник Рыжей, весь какой-то смурной, поникший, а она сама стояла рядом и взгляд у неё был… Даже не знаю, как его описать. И облегчение, и тоска, и злость какая-то запредельная. Уронил сумку, на неё «калаш» и шагнул к Марине, раскрывая руки заранее.
Она ткнулась мне в грудь, спрятав лицо в разгрузке. Всхлипнула:
— Только что сообщили… Нашли ребят… Засада, подманили на гранатомёты. А Николай почти наверняка уболтал старшего Патруля, я специально узнала, сегодня там новенький был, такой же молодой… — она снова всхлипнула, замолчала, но потом собралась и продолжила уже чуть спокойнее. — Он же завидовал тебе, во всём. И опыту твоему, боевому счёту, и что я с тобой, а не с ним. Вот, наверное, и решил — не сообщать на базу, самому отловить тех, кто Чужих подкинул, без вызова мобильной группы. А потом поздно было. Рацию им сразу повредили, в мотор две ракеты попало, даже броня не помогла. Да и что там этой брони-то, сам знаешь… Сколько могли, отстреливались. Верке, судя по всему, позвоночник перебило, она даже ползти не могла. Кое-как добралась до Коли, он уже тоже ранен был. Башенный стрелок дольше всех держался, когда понял, что не отбиться — включил самоликвидатор…