В принципе это вовсе неплохо. Сельскому жителю автономия по душе. Но надо срочно придумать замену пресловутому «котелку». И вроде уже придумали что-то похожее на него, но более совершенное. «Человека возле себя держать он не будет. Положите в бункер уголь, дрова и десять часов можете дома отсутствовать. Котел не остынет», — сказали мне проектировщики в московском специализированном институте.

Благая новость. Но агрегат пока что в пеленках — его надо еще как следует испытать, найти заводы, готовые выпускать его многотысячными сериями. Много воды утечет, пока этот новый водяной агрегат попадет к деревенскому жителю. Но опять же это будет лишь отопленье. Варка пищи, приготовление корма скоту потребует печи: электрической, газовой, угольной, дровяной. Где-то нефть, уголь, газ, электричество — под боком. А куда-то (в Локнянский район, например) их надо доставить из мест весьма удаленных. Да и разумно ли повсеместно тратить уголь и газ, если сушняк в лесах почти повсюду сейчас остается невыбранным.

Значит, есть места, где предпочтительна печь дровяная. А коли так, то не стоит ли в одном агрегате совместить отопление со всем, что удовлетворит и остальные нужды деревенского дома? И агрегат этот не надо изобретать. Он опробован и веками доведен до поразительного совершенства и целесообразности.

Русская печь! Ею вовсе не пренебрегают. Строя собственный дом, за двадцать — тридцать километров находят редкого ныне мастера-печника, готовы заплатить ему, сколько запросит, лишь бы обзавестись настоящей, добротной печью.

И, если она удалась, весь быт сельского дома налажен. Так поступают те, кто строит дом на свой вкус и на свои деньги. В деревне такое строительство поощряют. Реальность, однако, состоит в том, что нынешний молодой житель деревни предпочитает получить дом задаром, дом, построенный государством или колхозом. И с этим необходимо мириться: работник на земле — проблема проблем. Но строительство государственное ведется индустриально, по разработанным, утвержденным проектам. И если мы заглянем в эти проекты, то русской печи не обнаружим. Вообще печи есть. Я видел альбом с тридцатью чертежами. Разные печи: прямоугольные, круглые, «шведки», «голландки», нарисован даже камин. Назначенье печей — быть добавлением к отоплению водяному, «живым огнем», создавать в доме уют; служить для варки пищи. Нет русской печи в альбоме, печи, которая в комплексе все бы решала и которая не имеет равных в теплоотдаче — двенадцать — семнадцать тысяч калорий в час! Тогда как самая «сильная» печь из альбома дает лишь часть этой мощности — четыре тысячи.

Дома, помню, всех тянуло к теплой русской печи.

Почему же обходят проектировщики русскую печь? Я говорил с ними. Объяснения сводятся к следующему: «Несовременно, в мире — газ, уголь, а мы — с дровами». «Где найдешь печника?». «Секреты печи потеряны». «Громоздка, занимает большую площадь, трудно ее вписать в интерьер».

Возразим по порядку. Погоня за «современностью» без учета климатических условий страны уже заставила нас почесать рукою затылок. В Москве, например, отапливать сплошь стеклянные дома-громады — означает отапливать атмосферу. И так ли уж современно пренебреженье дровами и упованье на привозные газ, уголь, нефть при растущем дефиците энергии?