Прошло некоторое время и за запропастившимся студентом пришло двое его товарищей, тоже негры. М.Н., не будь дурой, посадила на горшки и их. Вернее, уже не на горшки, а на ведра, ибо горшки кончились. Следующую парочку негров высаживали на газетку.
А когда прибыла инфекционная спецбригада, перед М.Н. сидели в рядочек десять человек негров и старательно гадили…
«Что же дальше?» – спросите вы. А ничего, М.Н. сказали спасибо, чтоб не связываться, а перед неграми глубочайше извинились.
А потом и М.Н. уволилась, и СССР распался, и негров в наших вузах стало меньше.
Как я Памелу Андерсон спасал
История эта произошла в конце 90-х годов, когда я умело притворялся неврологом скорой помощи. Притворялся – потому что был я на самом деле не неврологом, а нейрореаниматологом и ни сертификата, ни даже полноценных курсов по неврологии отродясь не имел. Но работал, и даже неплохо, пользовался уважением коллег и администрации и… ну, в общем, все как пишут в характеристиках. Катался по Москве на белом 210-м «мерседесе», лечил инсульты, эпилептические припадки, а иногда направлялся на важные служебные задания с особой миссией.
Радиотелефон «Алтай» внезапно зазвонил в кабине в тот момент, когда мы уже сворачивали к подстанции. Звонила старший врач оперотдела.
– Сергей Валентинович, там сейчас вызовочек вам будет. Только он… того… немного…
– Какой-то ВИП что ли? – осведомился я недовольно. ВИП-вызовы я не любил даже не столько из-за самих персон (они-то как раз часто оказывались вполне приятными людьми, а иногда им действительно нужна была помощь), сколько из-за той суеты, которая вокруг них поднималась.
– В общем, такое дело… Там Памела Андерсон без сознания.
– Кто? Мне что, в Америку лететь надо, в Майями?
В Майями я слетать был бы не прочь, но что-то мне подсказывало: командировки в этот раз не будет, вряд ли американские коллеги решили просить помощи у московской 03.
– Нет, она здесь, на Каховке, 12.
– На Каховке? И что она делает на Каховке? У них в Америке свой Гарлем есть!
Надо сказать, что улица Каховка, находящаяся в Новых Черемушках, никак не подходит для пребывания там американских звезд – пятиэтажки, панельные девятиэтажки – типичный район 60–70 годов, обиталище трудового народа, алкашей и наркоманов.
– Ну вот вызов такой поступил. Памела Андерсон без сознания. Вы уж съездите, разберитесь.
Пока ехали, я вспоминал, что я знаю про Памелу. Выяснилось, что толком ничего. Симпатичная, с пышными формами блондинка лет 30. Как ее могло занести на Каховку? Бред какой-то, думал я.
Возле дома 12 стояла «ГАЗель» скорой помощи.
– Дубль – обрадовался я (дублированный вызов давал шанс спихнуть все на прибывшую раньше бригаду, конечно, если там все в порядке). Мы поднялись на этаж, позвонили в квартиру. Дверь открылась.
За дверью стоял доктор, из-за его спины выглядывала девочка-фельдшерица. Что-то в ее лице мне не понравилось.
– Вы к Памеле Андерсон приехали? – спросил доктор, жестом приглашая нас пройти на кухню малогабаритной «двушки». «Вот она» – торжественно произнес он, указывая на большую керамическую вазу, стоявшую на круглом столе.