– Приехали мы в квартиру на Ленинский, квартира большая, трехкомнатная, профессорская. М.Н., как обычно: «Константин Борисович, дибазол с папаверином внутримышечно» – и нырь в сторону сортира, мол, руки пошла мыть. Я набираю, подхожу к больной, и вдруг – крик! Вой! Влетает в комнату М.Н. со спущенными штанами, а на заднице у нее сидит здоровенный попугай и клюет…
Оказалось, в квартире был большой попугай. Жил он в клетке на шкафу в одной из комнат, но свободно летал по квартире. И если ожидались посторонние, то птицу запирали в туалете, чтобы она могла при необходимости попить из унитаза. Бедную М.Н. подвела стеснительность – скажи она родственникам больной, что собирается в туалет, они бы попугая переместили. А тут представьте: сидите вы на унитазе, пьете воду, и вдруг, застилая свет, на вас сверху надвигается старческая задница! Что вы сделаете? Конечно, укусите! Вот и попугай укусил.
Много воды утекло с тех пор, туалеты теперь на подстанции теплые, но у старых сотрудников – тех, кто помнит еще эту историю, слово «попугай» до наших дней вызывает смех.
3. Про то, чего не может быть
Сказка про десять негритят
(из воспоминаний о старой скорой)
Однажды… впрочем, начать следует не с этого, а с того, что работала на Скорой помощи одна миленькая старушенция по имени М.Н. Была она очень славненькой, аккуратненькой, в очках-велосипедах, одно плохо – лечить не умела. Делала все, извините, через задницу. Вот о ней-то, о заднице, речь и пойдет.
Однажды приехала М.Н. в общагу. Не в обычную грязную общагу какого-то никому неизвестного заборостроительного университета, а в серьезное место – общагу одного из творческих вузов столицы нашей родины.
Жили в общаге не только наши с вами соотечественники, но и иностранцы. К одному из них и вызывали.
Некий юный чернокожий гражданин заболел. Случилось у него расстройство желудка. Попросту говоря, обгадился юноша перед семинаром, а чтоб не позориться, изобразил страшную болезнь (не примите за проявление расизма, ради всего святого). Так вот, приехала М.Н. к пациенту, а тот, естественно, старательно держится за живот.
М.Н. ручками всплеснула и спрашивает:
– Что с вами, голубчик, случилось?
– Да вот, – отвечает негр, – с животом что-то.
Тут М.Н. сразу стала посерьезней, бровки нахмурила и строго-престрого говорит:
– Да это у вас, голубчик, наверное, тропическая лихорадка.
– Какая такая тропическая лихорадка?! – возмутился студент. – Перекушал я давеча, вот и дурно мне.
– Ты мне, – грозит та ему пальчиком, – умного больно из себя не строй. Сколько вас тут таких, признавайся?
– Каких? – удивился негр.
– Таких. Черных, – продолжает М.Н. свои расистские происки.
– Ну… – задумался студент.
И тут раздался стук в дверь. Это однокурсник нашего негра, тоже, кстати, негр, зашел проведать товарища.
– Ага! – радостно потирает лапки старушка. – Вот они! Садись на горшок!
– Чего? – в ужасе шарахается молодой человек. – Куда?
– На горшок, кому говорю!
– Зачем?
– Гадить будешь!
Юноша подумал слегка и пришел к выводу, что спорить себе дороже. И сел, стало быть, гадить.