Страх во мне менялся на раздражение.

- Здесь тебе не бар, Юра, - напомнила я, - уходи, или не придется вызвать полицейских.

Туркин вдруг раскатисто засмеялся, а потом встретился со мной глазами, которые были холодны и серьезны.

- Хочешь устроить скандал? Давай. На вас с маменькой начнут показывать пальцем. Ладно ты, а ей каково? Ева Марковна так любит бывать в местном светском обществе.

Я вспомнила, как мама болезненно переживала времена, когда на нас косились земляки. А сейчас она свободно со всеми общается, ходит на городские праздники, концерты. Позорить ее я совсем не хочу.

- Чего ты добиваешься? – устало спросила я мужчину.

- Я буду заходить к вам на огонек, - сообщил Юрий, - будем болтать, и ты поймешь, от меня тебе не стоит ждать зла. В конце концов, ты забудешь детские игры с Принцем и сделаешь правильный выбор.

Я опустила глаза, Юра непрошибаемый. Пока я думала, как все-таки уговорить его уйти, ожил его мобильный. Юрий судорожно принял вызов.

- Да! – гаркнул он в трубку. – Что сказал твой юрист?!

Туркин заметался по комнате и даже напрочь забыл про меня. Я в прострации наблюдала за ним.

- Какие еще документы?! Черт, я сейчас без ноутбука. Так, оставайся там, я вышлю тебе их через двадцать минут!

Он завершил вызов, отдышался. Кинул взгляд на меня, плотоядно улыбнулся.

- Прости, Яночка, - просипел он, - дела.

Не говоря больше ни слова, Туркин выскочил из нашего дома. Я выдохнула с облегчением, но на душе все равно осталась тяжесть. Бывший муж обещал приходить снова и снова.

Вадим

В нашей семье жаворонков не водилось, и на службе никого не ждали. Мама поднималась только после девяти. Матвея я порой еле расталкивал ехать со мной в приют. Даже Кирюша спал довольно долго. Потому вошел в дом я незамеченным.

Матушка, правда, тут же вышла и довольно бодрая. Но ничего не спросила, стало быть, я успел в «последний вагон» и сохранил тайну ночного отсутствия. Вымыл руки, принялся орудовать на кухне и соображать завтрак. Ловко на автомате поставил кастрюльку на плиту, вскипятил чайник. Голова же работала совсем в другом направлении.

Меня озадачили слова Яны о недоверии. Если в отношении пацанов я просто старался не питать иллюзий и втайне надеялся, она их реально полюбит, то в отношении ее отца и фабрики существовала проблема. Я понимал, скажи я ей - считаю твоего папеньку невиновным, она успокоится. Но врать я без особых оснований не любил. Нет, Яна была самой уважительной причиной из всех. Но беда в том, что и обманывать ее я хотел в последнюю очередь.

Карамельную фабрику в провинциальном городке решил запустить именно отец Яны. До этого они с верной соратницей Евой Марковной занимались и мясом, и продажей одежды. А уже подкопив капитал, Мякинин захотел чего-то необычного. Мужчина всегда был амбициозным, любил покрасоваться. Земляков уверял – его давние предки были финнами. Мол, и фамилия производная от Мякинен – вид с холма. Мой отец всегда смеялся над этими байками, уверяя, Мякинины во всех поколениях жили на Руси и щи лаптем хлебали.

Тем не менее, отец Яны часто ездил на «историческую родину» и оттуда привез идею готовить свои сладости. Моего же родителя сразу взял в компаньоны для решения хозяйственных вопросов, ну и вложения капитала, конечно. Хотя потратились они пятьдесят на пятьдесят.