Мой подход – это принятие обеих точек зрения. Я не делаю какой-либо выбор. Естественно, я против материализма, потому что знаю о существовании внутреннего – на самом деле, внешнее существует только ради внутреннего, для его защиты, для его питания. Я также против так называемых духовников, потому что не отрицаю реальности материи. Она настолько очевидно окружает нас со всех сторон, что только те, кто может закрыть свои глаза, отказаться от своего здравого смысла, своего понимания, своего разума, могут поверить в то, что это все иллюзия, что на самом деле этого не существует.
Просто попытайтесь. Выходя отсюда, пройдите сквозь стену, а не через ворота – и вы узнаете, иллюзия это или реальность. Даже Шанкарачарья пройдет через ворота, а не через стену. Но всю свою жизнь он будет пытаться доказать, что стена – всего лишь иллюзия, что она только кажется, но на самом деле ее нет.
Есть одна прекрасная история.
Одним чудесным утром Шанкарачарья – тот самый Шанкарачарья, первый Шанкарачарья, – искупавшись в Ганге в Варанаси, поднимался по ступенькам, а навстречу ему шел человек. Еще не рассвело, солнце еще не взошло, и этот человек задел Шанкарачарью. Он сказал:
– Боже мой, пожалуйста, прости меня. Я ШУДРА.
Шанкарачарья очень разозлился. Даже для того, кто говорит, что все внешнее иллюзорно, тело шудры оказывается не иллюзорным. Он сказал шудре:
– Ты отнял мое время. Теперь мне снова придется мыться.
– Прежде чем искупаться, пожалуйста, ответь мне на несколько вопросов, – возразил шудра. – Если ты не ответишь, ты может идти мыться, но я снова до тебя дотронусь – и это уже будет настоящей потерей времени.
Он загнал Шанкарачарью в угол… Поблизости никого не было, поэтому Шанкарачарья согласился ответить на его вопросы:
– Кажется, ты очень упрям. Сначала ты дотрагиваешься до меня, потому объявляешь, что ты шудра. А теперь ты заставляешь меня ответить на твои вопросы. Что это за вопросы?
Шудра ответил:
– Мои вопросы очень просты. Я хочу знать, является ли мое тело шудрой, неприкасаемым. Есть ли отличие между моим телом и твоим телом? Есть ли отличие между моей кровью и твоей кровью, моими костями и твоими костями? Возможно ли, если бы мы оба умерли, чтобы кто-то смог определить, чье тело принадлежало брамину, а чье принадлежало шудре? Наши скелеты будут одинаковыми, так скажи мне, пожалуйста: мое тело неприкасаемо? Если это не так, тогда моя душа неприкасаема? Но ты – тот, кто учит тому, что Бог присутствует в душе каждого; тогда в тебе его больше, а во мне меньше? Есть ли какое-то количественное или качественное отличие? Или же он существует только в тебе, а во мне Бога нет, никаких сатчитананды – никакой истины, никакого сознания, никакого блаженства? И помни, ты стоишь на берегу Ганга, восходит солнце. Не лги! И это не философская дискуссия, для меня это вопрос жизни и смерти.
Шанкарачарья ездил по всей стране, выигрывал в сложнейших дебатах с выдающимися учеными, но не мог сказать ни слова этому шудре. Его вопрос был очень прост: тела – это тела, сделанные из одного и того же вещества, а сознание – это сознание, сделанное из одного и того же вещества. Где же разграничение?