В конце нашего последнего курса, он связался с девчонкой, которая поставила крест на его будущем. Она была наркоманкой, привлекательной в дешевом смысле, интеллектуально недалекой, и ее жизненным стремлением было стать маникюршей. Вскоре они обручились, и однажды вечером он привел ее домой на ужин. Это была катастрофа библейского масштаба. У меня до сих пор эта картина перед глазами: двое, немытые и нечесаные, постоянно обнимающиеся, выставляя это всем на показ. Моя родня была шокирована и возмущена. Признаться честно, я тоже.

Каждый член семьи испытал отвращение к его подружке, но никто ничего не сказал, потому что все знали, что Джэйсон сделает всё в точности наоборот. Поэтому мои родители поручили мне оберегать его от нее. Они также заставили меня пообещать, что я никогда не упомяну того факта, что они попросили меня вмешаться. После у нас с Джэйсоном был обстоятельный разговор, и я ему все выложил. Я сказал ему, что женитьба — это важное решение, что придет то время, когда он захочет большего, намного большего от жены, и что она его погубит. На следующее утро мы проснулись и обнаружили, что он сбежал со всеми деньгами и столовым серебром. Больше он ни с кем из нас не разговаривал.

— Семья поставила вас в затруднительное положение. Поговори вы с ним — это плохо, и не поговори — тоже плохо. У вас есть еще братья, сестры?

— Нет, только нас двое. Оглядываясь назад, я думаю, что, возможно, я мог бы быть лучше как старший брат и мне еще давным-давно следовало больше стараться наладить контакт с Джэйсоном.

— Давайте отметим этот факт и вернемся к нему позже. Прежде всего, расскажите мне, что случилось с вашим братом после того, как вы поссорились.

— Он просто пропал. С тех пор всё, что мы знали о нем, это были редкие случайные обрывки информации, которые долетали до нас от его знакомых. Он был строителем, потом каменщиком. Я слышал, что он был достаточно успешен в этом деле и впоследствии занялся строительством каминов и каменных стен. Продолжал злоупотреблять наркотиками. А затем, как гром среди ясного неба, пару месяцев назад раздался телефонный звонок: «Элвин, это Джэйсон. У меня рак легких. Ты можешь посмотреть мои рентгеновские снимки? Мой доктор сказал, будет здорово, если ты их посмотришь».

Естественно, я согласился, узнал имя его доктора и пообещал, что свяжусь с ним в тот же день. Я выяснил, что Джэйсон живет в Северной Каролине и поинтересовался у него, могу ли я его навестить. После паузы, настолько длинной, что я подумал, что он повесил трубку, он согласился.

Я посмотрел на лицо доктора Кросса. Он выглядел таким напряженным, таким печальным, что я подумал, не перебор ли это, не слишком ли рано мы заговорили на эту тему. Мы едва успели поздороваться, как уже нырнули в глубокую и очень темную воду. Я решил дать ему передохнуть и поразмышлять о том, что к этому моменту успело с нами произойти.

— Мой план, как я уже говорил вам по телефону, заключается в том, чтобы провести сегодня консультацию и посмотреть, хорошая ли это идея — начинать психотерапию. Вы до этого были на терапии?