Когда мы с Гелом добрались до призов, Деми уже была там и вертела в руках опалово-синее яйцо.

— А что это? — спросила она, пытаясь его открыть.

— Это шкатулка, — объяснил Гел, — внутри должно быть украшение. Потяни верхнюю часть влево, а нижнюю вправо.

Внутри яйца на розовой подкладке лежала нитка жемчуга.

— Здорово, — восхитилась Деми. — Мам, поменяемся?

— Поделюсь с тобой просто так, — покачала я головой. — А жемчуг давай наденем. Мне он уже не по возрасту.

— Возраст? — удивился Гел. — Квэнни Меровиг носит серьги с жемчугом. Или ты в каком-то промежуточном возрасте?

Потерев кончик носа, я честно сказала:

— Нет, это имперские правила.

Развернув свой подарок, я обнаружила большой набор пирожных.

— Ну почему я не хочу есть? — вздохнула Деми.

— Не страшно, — сказал Гел, — предлагаю разойтись на пару часов, а после забрать сладости и рвануть к морю. Посмотрим на него, поедим вкусностей и вернемся.

Так оно все и случилось. Я, пока муж занимался своими делами, почитала с дочерью северные сказки. Когда мы закрыли книгу, Деми побежала к мольберту — рисовать снежную принцессу. И вдруг, не оборачиваясь, сказала:

— Я скучаю по Карин.

— Я тоже. Давай напишем ей письмо? — предложила я.

И мы второпях сочинили письмо «ни о чем». Просто написали, что скучаем, ждем, и Деми приписала, что без Карин рисовать грустно.

Потом, оставив малышку «грустно рисовать», я написала Арлетт. И прямо спросила, ответил ли ей мой дед. Не то чтобы мне стало интересно, но… Но целительница Тревёр была заинтересована в изучении моего случая. И сейчас, когда она пострадала из-за меня, хочется сделать для нее что-нибудь хорошее.

«Да и вылечиться тоже хочется. Или хотя бы узнать, что не будет никаких последствий», — подумала я и запечатал письмо.

Подергав за шнур, вызывающий мою служанку, я отдала ей письма.

— Что-нибудь еще, квэнни Эйлин?

— Нет, пока только это, — я покачала головой, — ты можешь идти.

Девушка вышла, а я… Меня что-то царапало. Но что?

«Я скучаю по Карин», — в голове прозвенел голос дочери.

Точно!

Откуда в замке служанка, если здесь нет и не может быть никого, кроме Гела, Деми и меня! И Tшeppа, конечно же.

Но она есть. Я подергала за шнур, и она пришла. Пришла так, будто ничего не происходило и все в порядке.

Тут я посмотрела на витой шнур, висевший слева от окна, за портьерой. Его ведь раньше не было. Насколько я знаю, на Севере принято вызывать слуг чистой магией, а не артефакторикой.

«Шнур не важен, — цыкнула я сама на себя. — Важна служанка. Как же ее… Грета! Грета, миловидная брюнетка в темном форменном платье. Точно-точно. А ведь мне ее никто не представлял. Она просто встретила меня в коридоре и сообщила, что теперь она моя личная служанка!»

Сердце колотилось как ненормальное. И я, подобрав юбку, в несколько прыжков добралась до комнаты Деми и, не стуча, тихонечко заглянула. Фух, дочь спокойно лежит на ковре и, что-то напевая, рисует.

Тшерр вопросительно вскинул голову, а я приложила указательный палец к губам и едва слышно прошептала:

— Присматривай за ней.

Пес фыркнул и как будто кивнул.

Прикрыв дверь, я бросила на нее сигналку — если кто-то войдет, я сразу об этом узнаю.