Полина усмехнулась. Неизвестно, о чем там дальше шла речь в эпохальном романе, но в начале книги автор дал совет довольно дельный – не звонить из дома иностранным гражданам. А самое оптимальное – поехать в Москву и там уже подать о себе весточку. Сейчас времена гуманные, за контакт с иностранцем ее никто ни в какие застенки не бросит, но разумная осторожность – залог успеха.

Пересчитав деньги, она решила, что хватит на пару месяцев скромной жизни, но работу надо искать прямо сейчас, пока суровая рука голода не заставит согласиться на первое же предложенное место.

«Ничего, я поднимусь, поднимусь, – шептала она, – и вам тогда не поздоровится».

В коробке нашлась еще одна интересная визитка, простая, чуть помятая, как и ее обладательница, тележурналистка Светлана Кирносова, которую все называли просто Светушка.

Светушка была сорокалетняя сочная эмансипе. Пухленькая, но компактная, в кудряшках и больших очках с дымчатыми стеклами, она одевалась в рамках представлений советского человека о французской богеме: бархатные штаны, большие вязаные шарфы, кепочки и клетчатые пальтишки, а на губах алел вечный колхозный бантик.

Полина быстро уставала от кипучей энергии этой женщины, но пришлось терпеть – Светушка сделала о ней две большие программы. Кажется, она искренне любила Полину и ее творчество, и вообще была добрым человеком, а самое главное, телевидение – это отдельная епархия, у них свой блат и свои авторитеты.

Полина уже протянула руку к телефону, но вспомнила, что Василий Матвеевич говорил: «Хочешь получить отказ – позвони». Действительно, по такому важному делу лучше обращаться лично. Слава богу, Светушка во время съемок первой передачи приглашала в гости, и Полина помнила, где она живет.

Вечером она, одевшись потеплее, заняла пост возле красной кирпичной высотки, от которой крыльями расходились два длинных дома-корабля.

Во дворе стояло двухэтажное здание стоматологической поликлиники, а дальше до самого горизонта одинаковые серые коробки. Безысходность и тоска.

Сидеть на лавочке возле подъезда, как бабка, было позорно, и Полина гуляла по двору, месила снеговую кашу и курила сигарету за сигаретой. Наконец в арке показалось знакомое пестрое пальто.

– Светлана Васильевна! – Полина бросилась наперерез.

Журналистка остановилась, близоруко щурясь, вгляделась в нее.

– Полиночка, здравствуйте! – произнесла после слишком долгой паузы. – Правду говорят, что Ленинград город маленький.

Она хотела обогнуть Полину, но та заступила дорогу:

– А я к вам, Светлана Васильевна!

– Да?

Полина надеялась, что Светушка позовет ее к себе, но та только отошла с дороги на краешек детской площадки и достала сигареты. Полина услужливо поднесла ей огоньку.

– Слушаю вас.

– Светлана Васильевна, мне бы хотелось работать у вас на телевидении.

– Да что вы? – журналистка усмехнулась.

– Да, помните, вы говорили, что из меня получится хороший журналист?

– Да, что-то такое было, кажется.

– Вот я и подумала, а почему бы и нет? Я оканчиваю Литературный институт…

– Но диплом пока не получили?

– Нет, но разве это важно? Я могла бы начать с маленькой должности…