Глеб вдруг понял, что сейчас убежит. Просто возьмет и убежит домой - в Москву. Прямо так, по лесам и по долам, пешком, вплавь или на четвереньках. Но он очень, очень хочет в семью. Такую же вот семью. Только в свою. Чтобы там о нем говорили так же - с гордым любованием и теплом, сердечным теплом. Чтобы его женщина и его дети, как планеты, вращались вокруг света большого стола... Но бежать ему не к кому. Только от кого. Или от чего... Или до чего?.. До конца своей книги. Ибо в нем все же не каких-то несчастных девять Изидовых возрождений. Нет, в нем тысячи, тысячи тех, чьи имена он запишет. Похоронит с почестями. Как полагается героям... Поэтому не стоит преграждать его путь. Именно его, а не ему. Он-то здесь при чем? Так, буквонос. Есть летописцы. Есть светописцы. А он - имяписец.

Отец Владимир кого-то заставил прибираться во дворе. Сначала оттуда раздалось его приглушенное рыканье, потом шик и писк: видимо, команды передавались от старших к младшим с нарастающим физическим давлением. Он вошел красный, с бегающими глазами:

- Ну все. Машина туда пошла.

Матушка вспыхнула и ускользнула на веранду к стиралке. Отец Владимир выпил полную чашку воды, фыркнул. Отер бороду.

- Пойдем ко мне в кабинет. Теперь на все воля Божия.

Кабинет - крохотная комнатенка с огромным, некрашеного дерева столом-верстаком, самодельными полками по всем стенам, заваленным книгами лежаком. Как-то втиснуто обшарпанное кресло. Самое яркое - восточный, молитвенный угол: иконы, иконы, иконы. Старинные черные, новые, с ярким золотом, деревянные, бумажные и медного литья. Подвешенная перед ними оловянная лампадка с крохотным, мутно мерцающим за темно-красным стеклом огонечком... И еще большой парадный фотопортрет последнего Императора в окружении маленьких фотографий - семьи Мучеников.

Глеба посадили в кресло, а сам хозяин, раздвинув груды на лежаке, притулился бочком напротив.

- Тут у меня тихо. Женщины сюда не заходят - я здесь святыню храню. И в пост отдельно от них живу.

- Замечательный портрет.

- Да. Это мне из Москвы прислали.

- Какие же все-таки у государя глаза! Затаенная боль. А могли ли спастись? Нет, я не о том, что кто-то там конкретно мог организовать побег, нет! Были ли в принципе вокруг тогда монархисты? В стране? Или же полное замутнение? Беснование... Нужен ли кому тогда был Царь?

- Похоже, никому. Как и сейчас, впрочем.

- Ну почему же... А наше монархическое движение?

- А ты не обратил внимания, как оно потребительски к Церкви относится? То-то. Все это политика. В самом худшем понимании этого слова. Вот приехали ко мне из Алтайска: "Давай, мол, вступай в нашу Русскую партию! Будем с казахами и тувинцами бороться!" И прямо во время службы через пономарку в алтарь прутся. Я их завожу в храм, показываю: из пятнадцати прихожанок в храме стоят двенадцать алтаек. "А вас, робяты, я почему-то и не вижу!" Так ведь еще и обиделись: "Ты предатель нации!" Вот здесь все они, наши местечковые монархисты... Недавно опять письмо пришло. Из Северной Пальмиры. Новая игра - орден. Слыхал? Вот опять же, отцы родные... Ну какие же могут быть новые структуры в деле спасения, если не отрицать того, что Сам Господь Бог две тысячи лет назад уже все создал? Спасать самим - значит отрицать того Спасителя... Действительно, что у всех политиков всех направлений за проблемы? Я скажу тебе, это одна болезнь: им всем хочется священства. До боли, до тоски смертной. Почему они просто карьеру не делают? Не становятся, там, ни директорами, ни генералами? Там ведь тоже можно руководить тысячами. А-а-а! Всем, всем им хочется не просто чьими-то телами повелевать, а именно душами человеков! Душами... Всякий политик есть карикатура на жреца... Почему масонство всех их - и самых правых, и самых левых - в себя так легко вбирает? Да оно им и дает эту иллюзию жречества! Вот и весь их Орден: он только для начала помимикрирует под православность. Только до поры прячась, как грибок под корой дерева... А его конечная задача уже ясна. Как и у всех партий, даже самых-самых "русских", - подменить собой Церковь. И подменят! Антихрист-то раздаст всем националистам по потребности: неграм - на набедренную повязку, арабам - на шаровары... Русские? Бери самую черную косоворотку... Всем - всё! Только душу отдайте. Политика и есть купля-продажа душ. Голосовал? Значит, продался. И не надо только говорить, что боролся за справедливость! Просто торговался: кто тебе больше пообещает. Благ. Вполне земных, сытных... Ибо, если ищешь возможности повоевать за Истину - иди в храм, входи в Литургию, будь сопричастником Бога и святых... Ну что еще за новое рыцарство? За царя? Но какого? Ведь и сейчас Россия Империя! Ведь Матерь Божия из рук Государя Сама державу приняла, Сама на наш престол села: вон она, икона-то, Державная! Богородица - Царица Руси!.. Как же, Ее-то не спросясь, новую монархию обустраивать? "Верую Ему, яко Царю и Богу" - зачем же собственную клятву преступать? Какое еще рыцарство? Вот оно, иерейское облачение! Даже палица на боку! И уже есть: дьяконы оруженосцы, паства - воины... И главное - ответственность, какой этим ребятам и не снилось... Когда в алтаре пред престолом предстоишь, руки возденешь - это же на вершине мира. На полюсе. Только вот: солнце - потир, луна - дискос. Внизу мир, вверху Сам Господь. И страх, и восторг... Такая это страшная ответственность, когда Лицо в лицо. Глаза в глаза. Все - уже! в храме - есть. Но куда там! А кто же тогда "оне" будут? Никто. Ничто...