Но однажды рыжеволосый юноша к завтраку не пришёл, а окно башни оказалось заколоченным.

– Мне нужен внук, – сказал король принцу. Сказал это таким же ровным тоном, которым объявил когда-то сыну, что тому пришла пора жениться.

Принц угрюмо молчал, глядя на пустой стул рядом с собой. Юноша пропал.

– Настанет день, когда ты станешь королём, – продолжал настаивать отец. – А у короля должен быть наследник. Ты меня слышишь?

Принц по-прежнему не сводил глаз с пустого стула.

– Подари мне наследника, и мои стражники оставят незапертым твоё окно.

Вот теперь принц повернулся к нему.

– Ах, если бы только отцы вкладывали в любовь столько же, сколько они вкладывают в своих сыновей, – загадочно произнёс он.

Затем принц удалился в свою башню и больше не выходил из неё ни на обед, ни ко двору, ни к какой-либо из прекрасных девушек, страстно желавших подарить ему наследника. Разъярённый король приказал днём и ночью охранять заколоченное окно башни, но сон всегда брал верх, и стражники просыпались лишь на рассвете, и первым, что они при этом ощущали, был тяжёлый запах роз. А затем в башню заходили горничные, чтобы вернуться с охапками окровавленных простыней. И так ночь за ночью, летом и зимой – кровь и розы, розы и кровь. Наконец король сдался и отозвал стражу, предоставив самим себе принца с его неуловимым гостем-невидимкой.

И вот однажды случилось нечто странное.

Горничная, как всегда, меняла простыни, но когда обернулась, запятнавшая их кровь исчезла, а на её месте появился… ребёнок.

Маленький мальчик с розово-рыжими волосами.

Услышав про это, король немедленно сам прибежал в башню, схватил у принца ребёнка, но тут же испуганно отшвырнул его прочь.

– Укусил! Он меня укусил! – закричал король.

Королеву ребёнок укусил тоже.

А вот принцу ни боли, ни неприятностей он не причинял и жил с ним в башне, отгороженный от всего мира, если не считать, конечно, юноши из Равенны, который каждую ночь влезал к ним в окно, чтобы сторожить их обоих до утра, словно посланник матери Луны.

Остерегайтесь родителей, которые мечтают завести ребёнка для того лишь, чтобы исцелить своё разбитое сердце. Остерегайтесь их!

Нет, намерения у них при этом бывают самыми лучшими, как вот у этого, например, человека с некогда густыми розово-рыжими, но теперь поседевшими и поредевшими волосами, обвисшей дряблой плотью и сгорбленной спиной. Когда-то он был мальчиком, которого его родители безвылазно держали в башне и буквально душили своей любовью. Душили до тех пор, пока ему не стало поздно искать другую любовь, свою собственную. И вот теперь он мечтает иметь собственного ребёнка, хотя знает, знает при этом, что будет любить его слишком сильно, чрезмерно, так, как любили родители его самого, и потому…

И потому вместо этого он ухаживает за садом, который стал для него всем. Стал его миром. Вот капуста, вот лук-порей, вот фасоль. Колокольчики. Наперстянка. Он пропалывает этот сад, он полностью распоряжается им, и сад не возражает, не обижается на него. Напротив, сад процветает, потому что хозяин обожает каждый росток, лелеет его, растит большим и сильным, чтобы срезать его, когда придёт время, и продать за звонкие монеты. Правда, есть в саду одно растение, которое не продаётся никогда и никому. Это рапунцель. Знаете, что такое рапунцель? Это салат со свёрнутыми в тугую косичку листиками – в такие косички отец садовника заплетал ему волосы, когда они становились слишком длинными, не такими жалкими, как теперь. Зелёный-зелёный салат. А уж вкусный какой!