– Похоже на то, – пожал плечами Горт. – Но мне проверять неохота. Давай-ка отложим разговоры на потом, шевели ногами.

Шевелить ногами было трудно, потому что бротских солдат совершенно захватило жуткое зрелище.

– Ты знаешь, что это за мужик с двумя головами? – поинтересовался Пинкус.

– Нет. Может, это один из тех двоих? Из Брота? А что?

– Он вроде как пытался тебя приманить.

– Неужели? Что тут вообще творится? И что с нашим трофеем?

– С Лотарем-то и свитой его? Принципат отправил их в лагерь.

– Неудивительно.

– Да уж.

– Пока мы тут бьемся с неверными, они уже шантажируют Йоханнеса.

– Политика. А сейчас они что творят?

Элс и Горт заняли удобную позицию и теперь наблюдали за разворачивавшейся у стен города сценой.

Рядом с Элсом, напротив Пинкуса, устроился Дивино Бруглиони. Одеяние его промокло, порвалось и покрылось грязью. На лице у принципата застыл ужас.

– Орудие, управляющее этими двумя, готово явить себя. Хект, что случилось в городе? Мы тебя потеряли.

Неужели Дивино что-то заподозрил? Вряд ли. Элс пересказал свои злоключения, умолчав о встрече с Костылем и загадочным призраком.

– О боже! – воскликнул вдруг Бруглиони. – Любопытство меня погубит.

– В чем дело?

– Нужно было уходить, а теперь уже поздно. Всем нам нужно было уходить.

Одержимый с мечом словно бы вырос и теперь нависал над женщиной. У той, будто из ниоткуда, появились в руках бронзовый щит и золотое копье.

– Предательница! – проревел одержимый.

– Месть! – воскликнула женщина. – Я отомщу тебе, Всеотец! Всековарный! Пора тебе погибнуть навеки!

– О боже! – продолжал причитать принципат. – Надо было уходить. Какой же я глупец! Они существуют! Все это на самом деле!

– Похоже, становится интересно, – заметил Пинкус.

Одержимый выкрикнул два слова, и они немедля обрели физическую форму – материализовались двумя колыхающимися полотнищами тьмы, которые, в свою очередь, превратились в некое подобие двух сцепившихся стервятников. Каждое создание повторило за одержимым то самое слово. Быть может, то были их имена?

Элс почувствовал, как обрадовалась демоническая женщина.

Черные создания устремились к одержимому.

– Говорят, любая вера истинна, – пробормотал дядюшка Дивино. – Но как же такое возможно?

Вера пошатнулась тогда во всех, кто наблюдал за чудовищной битвой.

– За Геданке! – ответила одержимому Арленсуль.

Тот снова что-то прокричал и ринулся на свою блудную дочь.

Ткань реальности треснула по швам. И начала рваться.

Разум Свавара чудесным образом просветлел, теперь он мыслил ясно, как никогда. Он видел, как спускается по веревке Убийца Богов, но Шагот не замечал никого, кроме Арленсуль. Грим не знал, что Арленсуль была с ними с самого начала. На самом деле сейчас он не был Гримуром Гриммсоном. Он превратился в земное воплощение Серого Странника, явившегося покончить с мятежной дочерью.

Об Убийце Богов он больше не думал.

Старейшие мало чем отличались от своего творения. Как и Шагот, они были неотесанны, грубы и безжалостны. И вдобавок не слишком умны. А к чему тебе ум, если ты бессмертен и всесилен?