Наверное, это и были те самые светловолосые чужеземцы, нагнавшие ужас на жителей Брота. Это они убили рыцарей Братства, растерзали сотни кальзирских пиратов и явились в тот дом, когда он оказался в руках у Старкден и Масанта аль-Сейхана. Принципат Донето назвал их одержимыми – живыми мертвецами, слугами Орудий Ночи. Одно из которых только что спасло его, предупредив об опасности.

Последними из подземелья выскочили имперцы. Видно, они очень торопились, но, оказавшись на свету, замерли и начали неуверенно озираться. Прамане уже разбежались. Пинкус Горт и его люди успели укрыться.

Двое одержимых устремились к резервному отряду бротского полка, но вдруг тот, что размахивал бронзовым мечом и иссохшей головой, неожиданно остановился.

Медленно, очень медленно он повернулся и встретился взглядом с Элсом Тейджем. Элс почувствовал, как при виде него иноземец возликовал. Воздев меч и отрубленную голову к небесам, он выкрикнул что-то на незнакомом языке прямо в темную высь.

Из водосточного канала хлынуло облако черного густого тумана. Вот оно уплотнилось, обрело очертания чего-то огромного, зловещего – гарпия из древних мифов, нет, чудовищный богомол. Испуганные браунскнехты последовали примеру праман и бежали.

Создание тем временем приняло уже новую форму, но Элс узнал того самого демона, который так напугал его.

Страшная тень нависла над одержимыми. Вооруженный мечом иноземец, не обращая на нее внимания, кивнул Элсу. Он звал Тейджа.

Зачем?

Чтобы убить. И тем самым уничтожить некое знание, жившее в нем.

Какое знание? Это какая-то нелепица.

Совсем не нелепица; во всяком случае, для одержимого. И для тех, кто его послал. Они не понимают, что если знание уже попало в мир, то это необратимо. Сегодня они узнают.

Элс не слышал голоса в своей голове, – скорее, эти слова просто возникли там, а вместе с ними пришло понимание. Его коснулась сама Ночь.

Гарпия снова обратилась в облако тумана, облако сгустилось и стало высокой белокурой женщиной. Она стояла прямо перед одержимыми, которые, казалось, не понимали, что происходит.

А вот имперские солдаты понимали и не желали верить своим глазам.

По рядам прокатился ропот. До Элса донеслись обрывки слов. Кто-то говорил об ожившей легенде, кто-то – о древней богине из давно позабытых сказаний.

Женщина приняла боевую стойку.

Элс начал спускаться вниз по стене. Солдаты из разных армий шептались и показывали пальцем. Неужели он принял неверное решение?

«Иди направо и догони свой отряд».

Амулет поочередно то жег, то леденил запястье. Кольцо дядюшки Дивино весило уже, казалось, добрую сотню фунтов. Элс двигался перебежками, от укрытия к укрытию, словно загнанная крыса.

Но одержимые не обратили на него внимания, теперь они были заняты другим.

А вот Пинкус Горт и его солдаты заметили Элсов маневр, и ему навстречу двинулось с полдюжины воинов.

– Спасибо, Пинкус, но тебе не следовало этого делать.

– Риска почти никакого, им сейчас не до нас. – Горт ткнул пальцем в направлении одержимых. – Это Похитительница Павших. Изгнанница. Кто бы поверил в такое?

– Действительно, – тихо согласился Элс, обрадовавшись подсказке. – Думаешь, это Арленсуль?