Элс переглянулся с Донето.

– Неужели догадались, что дэвы помогают нам?

– Как раз дэвы и сообщили об этом, – пояснил Пинкус.

– Кого-нибудь казнили? Они… Прости, Пинкус, я знаю: пока рот не закроешь, новости не узнаешь.

– Ну, ты, может, и узнаешь. Ты ж у нас весь такой особенный. Но новостей-то больше никаких и нет. Никто не знает, что сделают с пленниками. В городе стычки.

– Плохо, что мы заранее не спланировали атаку через сточный канал, – вздохнул Донето. – Можно было бы ударить прямо сейчас, пока все внимание обращено на другое.

Позволят ли жители Кальзира покарать своих же соседей-иноверцев?

Вполне возможно, позволят.

– Интересно, – вмешался Грейд Дрокер. – Но какое это имеет отношение к нам? Давайте займемся насущными делами. Смогут наши солдаты проникнуть внутрь и открыть ворота или прикончить праманских главнокомандующих?

– Пусть дэвы, и наши и кальзирские, все разузнают, – велел Элс Пинкусу, а потом обратился к остальным: – Возможно, тут что-то затевается. Где этот канал выходит на поверхность?

Дэвы из Аль-Хазена принесли им отличные карты – настолько подробные, что у некоторых зданий даже были прорисованы ступеньки на крыльце.

– Точно не знаю, – отозвался Горт.

– Вы уверены, что прамане не знают об этом канале? – спросил Дрокер Бронта Донето и Дивино Бруглиони. – Я бы на их месте устроил там ловушку.

Волшебник еще больше ослаб и теперь передвигался только на носилках, зато при этом стал почти нормально разговаривать. Элс думал, что до весны Дрокеру не дотянуть, и сам не знал, печалит его это или радует. Волшебник сделался его покровителем, а с помощью такого человека можно подобраться к самому Гонарио Бенедокто.

Почему в Аль-Хазене арестовали всех иноверцев, стало ясно почти сразу же: бо́льшую часть просто-напросто выставили из города, чтобы избавиться от лишних ртов и свалить эту обязанность на осаждающих. Вместе с иноверцами выгнали преступников, проституток и тех стариков, за которых некому было вступиться.

Вскоре после этого дринджерийцы и люсидийцы начали выгонять и молодых, способных сражаться праман – тех, в чьей преданности сомневались.

Дозорные Элса окружили сбившихся в небольшие группки озлобленных изгнанников и предложили расквитаться с обидчиками.

– Осторожнее, Хект, – предупредил Грейд Дрокер. – Такое случалось в Святых Землях. Среди этих беженцев наверняка есть вражеские шпионы.

– Я запомню.

– Нет, я не забыл о своем обещании, – ответил Элс Рогозу Саягу.

Они бродили в темноте между дозорным домом и лагерем.

– Я спросил лишь потому, что, по словам Сольни, дону становится все хуже.

– Эта обязанность лежит на мне тяжким грузом. Обязанность есть обязанность.

– Но.

– Вот именно.

– Понимаю. Ты теперь чуть ли не самая важная персона в этом священном походе.

– Не знаю. Я родился не в том месте и не в то время. Несомненно, будь я законченным мерзавцем, способным убить собственного отца и продать сестер в бордель…

Один из древнебротских героев поступил именно таким образом.

– Жители Брота не особенно отличаются от других людей, – зло усмехнулся Рогоз. – Просто известными становятся как раз те, кто совершает самые мерзкие мерзости.