– Ладно, слушай. Сколько в патриаршей армии человек – одиннадцать тысяч, двенадцать?

– Двенадцать тысяч и две сотни, – хмыкнув, отозвался Элс. – И еще сколько-то. Из них тысяч восемь в состоянии сражаться. – (В лагере к тому моменту было много больных, хотя в Аль-Хазене дела обстояли еще хуже.) – Так к чему ты клонишь?

– Ты замечал, что на советах к тебе прислушиваются даже уроды вроде графа Юдича ва Джейсо?

Нет, этого Элс не замечал, зато замечал, что даже принципаты и самые родовитые дворяне считаются с Грейдом Дрокером.

– Нет.

– Пресвятая грыжа пресвятого Эйса! Пайп, ты такой умный, когда дело доходит до всякого дерьма, а про свое положение и не допер. Они видели, как ты делаешь свою работу, Пайп. Кое-кто не особенно рад, но ты здорово управляешь полком и сражаешься, этого нельзя не признать. И они знают: никто из них самих не справился бы и вполовину так хорошо. А еще терпеть не могут, когда свои же указывают им, что делать.

Элс все это видал. И не один раз.

– Я тебе не верю, но понимаю, о чем ты говоришь.

– Можешь не верить. Но у нас неплохо получилось. А им ведь совсем неохота мерзнуть и голодать, да и подыхать неохота по милости какого-нибудь недоумка, который ни черта не смыслит в военном деле…

Элс покачал головой.

– Тут многие думают, – нетерпеливо взмахнул рукой Горт, – что именно ты сможешь всех накормить, обогреть и спасти, если Дрокер откинет копыта.

– Тогда этот разговор совершенно бесполезен. Этот старый мерзавец в ближайшее время никуда не денется.

Хотя сам Элс думал иначе.

– Пайп, только мне не впаривай про все эти «если». Будь ты главнокомандующим, что бы сделал?

Тейдж нахмурился. Неужели Горт настолько глуп, что позволил втянуть себя в какой-то заговор?

– Ты серьезно? Ну разумеется, серьезно. На подобные шутки у тебя ума бы не хватило. Или умело прикидываешься. Что бы я сделал на месте главнокомандующего? То же, что мы и сейчас делаем, Пинкус. Окопался бы хорошенько, поплотнее сомкнул блокаду и никуда не лез, чтоб по дурости не сыграть в ящик раньше времени. Лучший результат – меньше крови. Как нашей, так и вражеской. Пинкус, чего ты от меня хочешь?

– Пайп, я тебе лапшу на уши не вешаю, говорю все как есть. Думаю, на твою кандидатуру согласились бы все. И по-моему, у Дрокера со здоровьем неважно.

– Пинкус, я тебе все сказал. Передай Донето, что я буду поступать точно так, как Дрокер. Пусть время работает на нас. Это как с виноделием. Хотя я бы еще кое-что сделал, чтобы убедить праман поскорее сдаться.

– Пайп, ты кому угодно мозги запудришь. Ладно, ничего стоящего ты мне так и не сказал.

– Пинкус, что ты еще хочешь услышать – я не знаю.

Горт взвыл и в притворном отчаянии дернул себя за волосы.

– Почему ты не можешь прямо ответить на прямой вопрос?

– Я тебе ответил.

– Держу пари, из Дуарнены тебя выгнали взашей, потому что ты их довел до белого каления.

– Я не понимаю, чего ты хочешь.

Горт вспомнил о своей знаменитой уступчивости и пожал плечами:

– Видимо, твоя взяла. Думал тебя разговорить. Эй! А знаешь, кто тут объявился? Тот грязный маленький палкоглотатель, который угождал епископу Серифсу.