– Какому руководителю, Анастасия Владимировна?
– Ну… Главному.
– А кто был главным?
Зал замирает. Цветкова снова бледнеет:
– Так это… Петр Давидович.
– Какой Петр Давидович? Анастасия Владимировна, вы же кадровик, разве не знаете, что никакого Петра Давидовича в штате компании «Райстрой» никогда не было? – давит прокурор.
– Да я вас умоляю! – свидетель Цветкова трясет головой, и гулька на ее затылке подпрыгивает, грозя рассыпаться. – Вы будто не знаете, как это бывает! Да, в штате человека нет, но он самый главный – собственник там или инвестор, не важно, тот, кто с деньгами и все решает!
Вновь раскрасневшаяся Анастасия Владимировна с вызовом смотрит на прокурора. Он грустно улыбается:
– Фамилию того главного нам скажете? Петра Давидовича?
– Да Фокс же! Петр Давидович Фокс!
– Спасибо, – Ильин переводит взгляд с Цветковой на меня. – У меня больше нет вопросов к свидетелю.
Я смотрю на Орехова. Экс-юрисконсульт «Райстроя» нервно ерзает на стуле и, кажется, кусает губы, но вопросов к свидетелю Цветковой тоже не имеет.
А у Ильина есть еще один свидетель, которого все мы не прочь послушать.
По просьбе прокурора вместо почившего главбуха Махова показания дает замначальника финансового отдела Дегтярева – милая женщина, откровенно испуганная вниманием к собственной персоне. Очевидно, что отвечать за главного бухгалтера она не хочет и не может, но ее вызвали не для этого.
– Ольга Петровна, это вы осуществляли операции по переводу денег компании на счета за рубежом? – спрашивает ее Ильин.
– Я, но не сама же! Не по собственному желанию! – спешит оправдаться Дегтярева. – На любое движение денег всегда было письменное распоряжение генерального!
Румяный Свекольников со своего места опять бубнит про коварного референта и обманутое доверие.
– А письменное распоряжение генерального директора было единственным обязательным условием для перевода средств? – уточняет Ильин.
– Нет, конечно же, нет! – Дягтерева пренебрежительно отмахивается от прозвучавшего предположения. – Что там его распоряжения? Главное – команда по телефону.
– От кого?
– От Первого, конечно же, – финансистка недоумевает, как можно такого не знать.
– А кто это – Первый?
– Ну как же? Первое лицо компании, самый главный человек…
– Вы назовете нам его имя?
– Да я как-то не знаю… – Дегтярева теряется. – Ну, Первый и Первый… Еще говорили – ПэДээФ…
– То есть вы переводили деньги по звонку человека, чье имя и должность вам неизвестны?
– Так а что мне имя и должность, если я его голос прекрасно знаю! И манера говорить у него особенная, ни с кем не спутаешь. Он вроде как акает и «дэ» как «дзэ» произносит: «Гаспажа Дзехтярева».
– Вот так?
Ильин с моего разрешения включает видеозапись.
Это фрагмент новостного сюжета о программе строительства новых яхтенных стоянок в акватории Черного моря. Корреспондент выясняет, насколько заинтересованы в развитии отечественной сети марин владельцы яхт, и один из участников опроса демонстрирует тот самый акцент, который только что копировала Дегтярева. «Гдзе мы будзем заутра – бог весц, па марям – па валнам, но Родзина далжна ждац сваих детцей, значиц – нада строиц марины!» – с чувством вещает человек, подписанный в титрах как Петр Фокс, яхтсмен.