– У нас все хорошо, – ответила я коротко. – А как вы, Вера Марковна? Как ноги?

– Да ползаю еще кое-как…

Бабуся определенно кокетничала. Натка рассказывала мне, что недавно застала ее подслушивающей с граненым стаканом под дверью соседей и вспугнутая Вера Марковна унеслась к себе со скоростью младой газели.

Я вздохнула, понимая: Натка, если с ней все в порядке, не простит мне того, что я сейчас сделаю.

– Вера Марковна, вы не могли бы постучаться к Наташе? Что-то я ей никак дозвониться не могу и беспокоюсь…

– К Натусечке? Ну конечно же! – с готовностью отозвалась соседка.

Я услышала, как загремели замки и засовы, затопали по лестничной площадке с гулким отзывчивым эхом тяжелые ноги в ботах. Потом стало тихо.

– Ну что там? – не выдержала я.

– Разговаривает твоя Наташа с кем-то, кажись, ругается, – вполголоса пересказала мне Вера Марковна, и я ясно представила, как она сутулится под Наткиной дверью, для лучшей слышимости уперев в нее граненый стакан.

При этом в другой руке старушка держит трубку домашнего телефона – она у предусмотрительной Веры Марковны на очень длинном шнуре, чтобы можно было отойти от аппарата в прихожей на пост к окну в кухне и при этом не прерывать беседу с какой-нибудь старушкой-подружкой.

Я нахмурилась. Если Натка принимает гостей, тогда понятно, почему она не отвечает на мои сообщения – должно быть, просто не слышит их. Но почему у нее при этом занят телефон?

– О чем разговаривает, не слышно? – бессовестно подначила я старую шпионку.

– Кажись, о море… Нет, о морге! – Вера Марковна удивилась, и удивление ее было приятным, с оттенком людоедской радости.

Еще бы! Что-то очень интересное происходит!

– О чем?! – мне показалось, что я неправильно расслышала.

– О морге, говорю! Так и спрашивает: аллё, это морг? А дальше неразборчиво, очень быстро говорит, слова сливаются, не разберу…

– О боже… – я растерялась. – Эмм… Вера Марковна, пожалуйста, постучите в дверь! То есть позвоните! В смысле, нажмите на кнопку звонка!

– В смысле, придавите ее пальцем, – довольно ехидно пробормотала Вера Марковна. – Ленусечка, да я уже давлю, давлю… Вот еще ногой постучу…

«Бум, бум, бум!» – донеслось до меня из трубки.

Хм, бабушкина ортопедическая обувь явно сродни стенобитным орудиям.

– Ну? – поторопила я свой засадный полк, не наблюдая развития событий.

– Не открывает, – с сожалением сказала Вера Марковна. – И про морг уже ни гу-гу. Вообще замолчала, ни звука не слышно. Что делать будем?

– Вы еще немного постучите, если вам не трудно, – решила я, распахивая платяной шкаф. – Я скоро приеду.

Разговор пришлось оборвать, чтобы вызвать такси. Из машины я еще несколько раз набирала Наткин номер, но так и не дозвонилась: теперь мобильный телефон вызываемого абонента был выключен или находился вне зоны действия сети.

Таксисту я сказала:

– Гони, как на пожар!

И он послушался, причем даже расспрашивать меня ни о чем не стал, только поглядывал искоса с умеренным любопытством.

О Москве говорят, что это город, который никогда не спит. Это не совсем справедливо: поздним вечером столица все же начинает клевать носом, сонно щурится, задремывает, и это лучшее время для автогонок по городским магистралям – спросите хотя бы стритрейсеров или патрульных ГИБДД…