И теперь номер Майкла Дина снова есть у каждого приличного человека в городе, у каждого агента, продюсера и прочей швали. Главная проблема сейчас – договор, который он когда-то подписал с «Юниверсал». Договор пожизненный и предполагает, что Дин каждую свою идею должен предложить в первую очередь им, а потом еще отвалить жирный процент от прибыли. По счастью, его юристы вроде бы нашли лазейку, и Майкл уже начал приглядывать себе офис где-нибудь подальше от студии. Неужели он снова будет свободен? От этой мысли Майкл сразу молодеет лет на сорок, и между ног у него начинает покалывать.
Хотя… Может, это таблетка подействовала? Ну да, четко по расписанию, ровно через час после приема. Там, под сценарием, дряхлые нервные и эндотелиальные клетки производят окись азота, которая стимулирует синтез гормона, сокращает видавшие виды мышцы и наполняет пещеристое тело кровью.
Сценарий на коленях поднимается, как знамя над Рейхстагом.
– Доброе утро, дружок! – Майкл кладет сценарий на столик, с трудом встает и идет в дом проведать Кейти.
Пижамные штаны ощутимо жмут. Майкл проходит мимо бассейна, мимо огромных, в человеческий рост, шахмат, мимо прудика с японскими карпами, мимо спортивного коврика и большого мяча, на которых Кейти делает гимнастику, мимо литого чугунного кофейного столика тосканской работы. Сквозь окно кухни Дин видит жену номер четыре в узких спортивных брюках и облегающей майке. Майке есть что облегать. Недавно он сделал вложение в женину красоту, и гелевые импланты последней модели пришли на смену дряблому силикону (преимущества: минимализируются капсулярные контрактуры и шрамы почти незаметны, импланты вживляются в ретромаммарных впадинах между грудями и мышцами верхнего плечевого пояса).
Жарко.
Кейти всегда его ругает за то, что он шаркает; он, дескать, из-за этого кажется столетним стариком. Майкл спохватывается и легко впархивает на кухню. Кейти стоит к нему спиной.
– Простите, мисс, – Майкл встает так, чтобы она заметила вздыбленные штаны, – вы деревянный хот-дог не заказывали?
Но в ушах у Кейти опять эти ужасные затычки – наушники, а потому она его не слышит и не видит. А может, просто притворяется. Года два назад, когда дела шли совсем плохо, ему казалось, будто она поглядывает на него снисходительно и разговаривает с ним терпеливо, как сиделка с больным. Кейти преодолела важный рубеж, ей исполнилось тридцать шесть, Майклу – семьдесят два, и теперь она всего лишь вдвое его моложе. Майкл вообще с недавних пор увлекся женщинами за тридцать. Все-таки как-то неудобно уже двадцатилетних обхаживать. А вот за тридцатилетними ничего, можно, никто и слова не скажет, будь тебе хоть сто лет от роду. К несчастью, Кейти еще и выше его на десять сантиметров, и вот с этой разницей уже ничего не поделаешь. Иногда Майкл без всякого удовольствия представляет себе, как они выглядят в постели: похотливый гном скачет по холмам и долинам великанского тела.
Он обходит барную стойку – вдруг она все-таки заметит бугор на его штанах. Кейти поднимает голову, потом опускает взгляд и снова смотрит ему в лицо. Вынимает из ушей затычки.