— Разве это похоже на нее? Словно и не Тесс пишет.

— Ничего особенного, — отзывался Рэмзи, ловко расправляясь с остатками пшеничных хлопьев. — Просто она достаточно пожила в восемнадцатом веке и привыкла к его нравам.

— Пожалуй, — согласилась Пенелопа. — Но ты, я надеюсь, скоро отвыкнешь от них.

— Всенепременно.

Она улыбалась и продолжала читать дневник. Тесс рассказывала о своей семье и между прочим замечала, что готова позавидовать своей подружке, если та встретит отправившегося в ее время Рэмзи О'Кифа. Пенни смущалась и скромно пропускала при чтении вслух это замечание.

Так они развлекались до тех пор, пока Рэмзи, разделавшись со своей порцией каши, не отложил в сторону дневник их общей знакомой и не спросил:

— Как ты думаешь, что сделала Тесс с бриллиантами?

— Не знаю, — ответила Пенелопа. — Но вряд ли она продала их ради денег. Да и к Фэлону они явно не вернулись. Иначе бы он не преследовал меня.

— Но у него нет доказательств, что камни у тебя.

— А как же тот бриллиант, что ты оценил в магазине? Драгоценные камни так же не похожи друг на друга, как и отпечатки пальцев. У каждого свои трещинки, вкрапления. Поэтому даже если его распилить, опытный специалист сразу определит, какому камню принадлежит каждый из фрагментов. Тем более что цветные бриллианты крайне редки. А розовые, например, чем темнее, тем ценнее. Впрочем, мы даже не знаем, откуда появились эти камни. И не ясно с чего начать.

— Может быть, Ноуэл нам поможет?

— Нет, — нахмурилась она. — Я не доверяю ему.

— А мне казалось, что ты знаешь этого человека.

— Я знала его несколько лет назад.

— И теперь тебя что-то смущает?

— Меня беспокоит та легкость, с какой нападавшие, несмотря на охрану, выставленную Вокером, добрались до Маргарет.

— Ноуэл не виноват в этом. Все случилось в тот момент, когда ты уехала из дома, никого не предупредив. Охранники разыскивали тебя, и поместье никто не охранял. Так что у нас нет основания не доверять Вокеру.

— И все же он слишком много знает. Ведь по моей просьбе он расследовал некогда обстоятельства моего прошлого, пытаясь узнать имена моих родителей. А совсем недавно и ты просил его о том же.

— Я беспокоился о тебе, потому что видел, как мучают тебя ночные кошмары. И старался найти причину твоих переживаний.

— Я боюсь, что это невозможно. Даже гипноз не помог мне. Впрочем, у меня есть одна вещь, связывающая меня с прошлым. — С этими словами она открыла медальон, висевший у нее на груди, и показала Рэмзи на инициалы, едва различимые в нижнем углу рамки. «П.Г.» — было написано там. — Свое имя я взяла отсюда.

— Ты не совсем верно прочла, — возразил О'Киф, вглядевшись в полустершуюся надпись. — Вторая буква была либо Р., либо Б.

— Правда? — удивилась Пенелопа.

— Да. Смотри.

Он обмакнул указательный палец в чернила и приложил его к рамке медальона, а затем, прижав к бумаге, оставил на ней след загадочных инициалов. Пенни склонилась над листом и внимательно разглядела отпечатавшиеся на нем буквы. Когда она вновь подняла голову, лицо ее выражало разочарование.

— Боже мой! — пробормотала она. — Значит, даже имя у меня ненастоящее.