— Почему ты поехала сюда одна, ничего не сказав? — конечно не мог обойтись без порции нравоучений Филипп.

— К твоему сведению, я была не одна.

— Тебе повезло, что парни тебя заметили и поехали следом… — огорошил он.

Я с недоумением на него уставилась: толи он такого невысокого мнения о собственных парнях и уверен, что они и маму родную способны проворонить, толи он думает, что я пыталась уйти незамеченной, но ушлая охрана вовремя меня засекла. Так и не придя к какому-либо выводу, я неопределенно ответила:

— Я вообще… везучая.

Филипп ничего не ответил. Зато наконец-то отошел от меня и решил поинтересоваться местом преступления, слишком близко не подходил, наверное, чтобы не затоптать следы, или не провонять горелым, просто бродил вокруг. Я решила последовать его примеру, топтаться на месте прямо перед… этим я не могла. Прошлась вокруг, наткнулась на канистру с бензином. На всякий случай прикинула расстояние до нее и решила, что полиция способна ее обнаружить без моего особого указания и вернулась обратно, правда в этот раз остановилась много левее, самолет как раз загораживал зрелище.

— Судя по всему, ты была права, — заявил Филипп, возникнув из темноты. Как ни странно, меня это даже нисколько не напугало.

— В чем именно?

— Он сжигает девушек, словно ведьм. Она в каком-то белом сарафане, очень похожем на тот, в котором сожгли студентку. Уверен, эту тоже пытали…

— Давай без подробностей, — взмолилась я.

— Как скажешь, прости.

Филипп равнодушно пожал плечами, но уставился на меня выжидающе, надеясь, что я продолжу. Его манера молчаливо вести беседу (да, именно так я это и называла: он молчит и ждет, что ты там скажешь) жутко раздражала.

— Он сказал, что я должна за что-то там заплатить и что мне не место в вашем мире. Последнее он даже особо выделил, так что наверняка считает меня исчадием ада. Знать бы, чем психу не угодила. А вообще, послание звучит оптимистично, не находишь?

— Ты когда нервничаешь так много говорить начинаешь?

— Сегодня он дал мне шанс спасти девушку. Если бы я пришла одна, — тихо заметила я, вспомнив условие, что бесстыдно нарушила.

Наверняка он ждал здесь, чтобы убедиться, что я одна. Увидел охрану и поджег заранее подготовленные ветки. А я, занятая своими глупыми переживаниями, сразу об этом не подумала… а ведь Даша погибла из-за меня и только.

Филипп, видимо уловив мою резкую смену настроения, быстро понял в чем дело. Схватил за плечи и резко тряхнул:

— Если бы ты пришла одна, он сделал бы тоже самое. Слышишь? Просто не сбежал бы, а наслаждался твоим страхом. Или хуже: ты бы присоединилась к погибшим девушкам. Так что не смей себя осуждать и в чем то винить, поняла?

Разумеется, он говорил то, что я хотела услышать. Успокаивал, и я это отлично понимала. И этим он отчего-то раздражал все больше и больше. Золотой парень, с которым мне так повезло. Только от чего мне в его присутствии так тошно? И с каждым разом это чувство только усиливается. Наверное, это и называется «едет крыша неспеша».

— Я просто не понимаю, чем могла так кому-то насолить? — высвободив плечи, решила я сменить тему.