— Что теперь бу-удет! — схватилась за голову Варя.

— Чему быть, того не миновать, — устремился Герасим следом за тетей Лизой.

Биологичку они застали в той же позиции. Прижимаясь ухом к двери, она повторяла:

— Сердечный приступ. Тяжелый сердечный приступ.

Не знавший истории вопроса, легко мог бы предположить, что Мона Семеновна впала в глубокий транс.

— Ну-ка, примись! Не закрывай скважину! — И тетя Лиза, к немалому удовольствию ребят, бесцеремонно отпихнула Травкину в сторону.

Пятеро друзей, затаив дыхание, молча наблюдали за действиями уборщицы. Сейчас она отопрет дверь. Монстр убедится, что её нагло надули. И репрессии с её стороны последуют по полной программе.

Нужный ключ отыскался на большой связке не сразу. Руки у тети Лизы от волнения тряслись. К тому же, перебирая ключи, она постоянно отвлекалась на причитания: «Держись, Афанасий! Держись, мой миленький! Мы сейчас!»

— Вы лучше дверь поскорее откройте! — не выдержала наконец биологичка. — Словами тут горю не поможешь. Нужна срочная медицинская помощь.

— А ты меня не понукай! — огрызнулась уборщица.

В этот момент она наконец нашла нужный ключ и со словами: «Ах ты, горе какое. Не приведи бог, помрет!» — вставила его в скважину.

Пятеро друзей обменялись паническими взглядами. В отличие от тети Лизы, у них были все основания совершенно не опасаться за жизнь и здоровье Тараса Бульбы. Куда больше их волновали последствия собственного вранья. И кара с каждой секундой делалась все реальнее.

Уборщица повернула ключ. Нарушители спокойствия теперь напоминали пять изваяний. Пять пар напряженных глаз уставились на замок.

— Ах ты господи! — воскликнула вдруг тетя Лиза. — Не открывается!

— Как не открывается! — раздался трагический бас биологички.

— Вертится, но не открывается, — по инерции крутила ключ то в ту, то в другую сторону уборщица. — Ах ты господи! Что ж теперь будет-то? Что будет? Сломался. Афанасий-то, видно, так там и засел. Кричал, наверное. Звал на помощь. А в школе-то никого. А потом, наверное, разволновался. Вот через это его удар и хватил.

— Надо ломать, — биологичка выпятила костлявый подбородок.

— Ой, батюшки! Ой, батюшки! — все ещё вертела ключ уборщица. — Афанасий, миленький наш! Ты уж там продержись! А ну, ребята! — она повернулась к пятерым друзьям. — Там, в подсобке, у меня ломик стоит.

И, выбрав из связки нужный ключ, она протянула его Павлу. Друзья со всех ног устремились вниз. Если бы кто-нибудь их спросил сейчас, куда они так торопятся, никто из пятерых толком не смог бы ответить. Паника, поднятая уборщицей и биологичкой, передалась ребятам, и они сейчас почти верили, что там, за закрытой дверью учительской, действительно кто-то нуждается в срочной помощи.

Они ещё не достигли первого этажа, когда их обогнала спешившая на всех парах вниз Мона Семеновна.

— Вы куда? — окликнул её Павел.

— В канцелярию. «Скорую» вызывать!

— Может, со «Скорой» пока подождем? — робко произнес Герасим.

— Промедление в подобных случаях действительно смерти подобно, — пробасила биологичка и скрылась из вида.

Пока ребята нашли лом и возвратились обратно, Мона Семеновна успела вернуться к учительской.