— Ты права, — соглашается папа.

Я поддерживаю пустую болтовню, пока мы не доезжаем до дома. Экипаж останавливается, разговор прерывается. Кучер открывает дверцу, и родители выходят из экипажа первыми. Кей помогает мне спуститься. Я замираю стоя одной ногой на мостовой, другой — на подножке.

— Иси? — удивляется Кей.

— Па-а-а… Если я поеду к её высочеству, у меня совершенно нечего надеть! Почти во всех платьях, которые у меня есть, я уже появлялась. Мне нужно в ателье!

— Иси…

Я поворачиваюсь к кучеру и называю в качестве места назначения не самый популярный салон готовых платьев. Я выбрала его по одной единственной причине — на соседней улице я найду Манса. То, что последней нашей встречи в реальности не было и вообще-то я не могу знать новый адрес… мелочь, которой я собираюсь пренебречь.

— Дочка, ты уверена, что это хорошая идея?

— Но мне нужны новые наряды, — я изображаю полнейшую растерянность. — Поехали!

Папа не успевает возразить, я ныряю обратно в экипаж. Кучер, естественно, ждёт указаний, в присутствии главы семьи моего слова не достаточно.

— Иси…

— Если тебе нужны платья, конечно, съезди, — вмешивается мама.

Папа сдаётся.

Кучер тянется, чтобы закрыть дверцу.

Кажется, что Моораца буквально материализуется на крыльце, настолько быстро она выскакивает. Кей только глазами хлопает, а Моораца уже кланяется родителям с грацией и достоинством горничной в седьмом поколении, не меньше. Она поворачивается ко мне:

— Госпожа, следует ли кому-то из горничных сопровождать вас?

— Да, Лина, ты мне пригодишься, — удачно получается. Сейчас мне телохранительница нужна как никогда.

Ещё один поклон, и Моораца изящно прогнувшись в спине, протискивается в экипаж, сумев даже краем подола не зацепить Кея. Брат моргает. Выглядит, если честно, глуповато.

— Ты ему понравилась, — хмыкаю я, как только дверца, наконец, захлопывается.

— Ага, — беззаботно откликается она и, хитро прищурившись, внезапно сообщает. — Я шпионка-диверсантка по призванию, но по крови я имперская аристократка.

— Кей в надёжных руках…

Не уверена, что в надёжных, но в цепких — без сомнения.

Хихикнув, Моораца меняет тему:

— Княжна, я должна знать, куда мы направляемся?

— За покупками. И мимоходом навестим Манса.

— Княжна?

В глазах Моораци вопрос, но я лишь загадочно улыбаюсь. Ни перед Мансом, ни, тем более, перед Моорацей я отчитываться не обязана. А с сеньором Поморро у нас договорённость — он не задаёт вопросов, а ищет ответ сам.

Уверена, что раскрыть мою тайну просто невозможно, ведь мой дар действует на меня саму, Грубо говоря, я проваливаюсь в прошлое. Никто не может помнить то, что в будущем никогда не произойдёт.

Моораца, не скрываясь, смотрит на меня очень внимательно, но вопросов не задаёт.

В молчании мы подъезжаем к магазину готовых платьев.

Тёмно-коричневый фасад, в окне выставлено алое платье с золотой вышивкой по всему подолу. С первого взгляда ясно, что про элегантность в магазине не слышали. Платье может быть ярким, кричащим, вызывающим, но оно не должно быть вульгарным. Заходить в магазин — позориться. Моораца едва слышно бормочет, что платье в витрине ужасно, но открывает для меня дверь, и я вхожу.