– И тогда я сказала…

Почти бесшумно передернулся автоматический затвор.

– Послушайте, маленький…

Палец замер на спусковом крючке.

– Можно мне вас немножко…

Плавный неспешный выдох.

– Убить.

Как плевочек просвистел. Красным цветком распустилась на темечке седьмая чакра. Вадим Ахметович перевалился через перила и нелепой куклой шлепнулся на козырек, выступающий над черной дверью.

С другой стороны фьорда в тихие воды полетела ненужная более винтовка.

Таня поднялась. Происходящее на том берегу ее больше не трогало. Она нырнула в густой сосняк, вышла по нему за гребень, скинула маскировочную куртку, кепи, перчатки, стянула заляпанные грязью штаны, под которыми оказались вполне пристойные и ничуть не промокшие серые слаксы, переобулась, сменив мягкие пластиковые сапожки на кроссовки, сложила все хозяйство в заранее, заготовленную ямку, обтерла лицо гигиенической салфеткой, которую отправила туда же, вылила сверху содержимое металлической фляжки, привалила камнем. Когда доберутся до тайничка, найдут в нем лишь расползающиеся ошметки, никакой идентификации не подлежащие.

На дорогу она вышла через час. В это раннее утро на дороге было пусто, но Таня решила не рисковать и до нужного места добиралась лесочком. Вскоре показался заброшенный каменный амбар без крыши. Озираясь по сторонам, она приблизилась, обошла строение кругом. За амбаром, не видный с дороги, стоял видавший виды черный джип. Мотор работал на холостом ходу, на водительском месте – фигура в знакомой клетчатой кепочке и черной кожаной куртке. Уже не таясь, она пересекла несколько метров, отделяющих автомобиль от стены амбара, открыла дверцу, плюхнулась на переднее сиденье.

– Трогай, Фахри.

В затылок уперлось что-то холодное, металлическое. В окошке мелькнула ухмыляющаяся рожа в синей фуражке, красноречиво выставилось короткое автоматное дуло. Фахри повернул голову – только это был не Фахри.

– Спокойно, мадам. Королевская криминальная полиция. Вы арестованы.

На ее застывшем лице проступила жуткая, леденящая улыбка.

– За неправильную парковку?

Незнакомец в одежде Фахри испустил усталый вздох.

– Фрекен Теннисон, вы обвиняетесь в убийстве иностранного гражданина Вадима Шерова… Руки, пожалуйста.

На запястьях защелкнулись никелированные «браслеты».

– Павел встречал нас в аэропорту. Через три дня мы с Лизаветой получили кенийские паспорта, а еще через две недели Джош преподнес нам потрясающий подарок – кругосветное путешествие на пятерых, две пары молодоженов и Нюточка. Кувейт, Индия, Гонконг, Сингапур, потом Япония, Австралия, Новая Зеландия, Таити… Мы с Павлом венчались в Кито, в православной казачьей церкви. Наши казачки после революции осели в Эквадоре, и теперь из них состоит вся президентская охрана. Так здорово было, красиво, торжественно. Лизавета с Джошем тоже захотели венчаться по-православному. И обвенчались через три дня. Брак-то у них только замышлялся как фиктивный, а получился самый что ни на есть настоящий. Дня друг без дружки прожить не могут. И папаша-вождь выбор сына очень одобрил, сказал, что Лизавета на их местную богиню плодородия похожа. Ну, не знаю, я этой богини не видела… Так вот, по такому исключительному случаю казачки неделю нас не отпускали, пировали, пили наше здоровье, плясали… Потом мы были на карнавале в Рио-де-Жанейро, потом Нассау, Бермуды, Канары, Европа. Для меня были закрыты только две страны. В Союз меня не пустили бы, как жену эмигранта последней волны, а в Штаты – как жену человека, получившего вид на жительство, но еще не имеющего гражданства. Идиотские порядки!.. В Швейцарии мы разбежались.