Указка начала двигаться по карте, называя отряды — как наши, так и республиканские.
— Полк Фицпатрика выдвигается у парка Дамбартон-окс, — Тоном лектора на занятиях со студентами вещал Клей, — продвигаться вглубь не нужно, достаточно вытащить противника на открытое пространство.
— Ларсен! Вашему батальону придаётся рота Беверли и батальон Нильсена…
— Который с трудом тянет на полноценную роту.
— Знаю, — Кивает командующий, — но ваше направление второстепенно. Вы сейчас оседлали Нью-Йорк Авеню, не доходя до парка Брентвуда и университета Западной Вирджинии. Задача — захватить университет или как минимум, создать точку напряжения для Макартура.
— Мало. Для такой задачи — мало, — Спорю с ним, — Людей положу, а толку не будет.
Начинаем торг, приводя свои аргументы. С артиллерией и авиацией у нас негусто…
— Тогда снайперов! — Выдаю в сердцах, вспоминая фильмы о войне в двадцать первом веке. Бомбардировки, разведка и снайперы основа-основ… кажется. Сторговываемся на сотне снайперов — надеюсь, этого количества хватит если не подавить огневые точки противника, то максимально затруднить ему стрельбу вообще и прицеливание в частности. Хотя какие у нас снайперы… стрелков хороших хватает, это да. А всякие там хитрости, вроде грамотно выбранной позиции, почти никто и не применяет. Да собственно, и не знают.
— Генерал, сэр! — В зал влетает давешний очкастый сержант, сияя стоваттной лампочкой, — Телеграмма!
Клей только приподнял бровь, но смолчал, взяв телеграмму.
— Господа! — Выдохнул он несколько секунд спустя тоном человека, получившего нежданное наследство от никогда не виденного троюродного дядюшки, — Коммандор Фрэнк Скофилд поднял восстание, и перехватил управление эскадрой у Флориды! Восточное побережье — наше!
Глава 47
Неприметный «Локхид Вега» зашёл на посадку и покатился по травяному, кочковатому полю аэродрома, подпрыгнув несколько раз. Пыхнув сигарой, Паттон[169] вскочил в автомобиль, и вышколенный водитель, не дожидаясь тычка в плечо, поехал встречать высокого гостя.
— Президент Гувер, сэр! — Небрежно отсалютовал Паттон, приветствуя сошедшего с трапа высокого гостя, — Добро пожаловать в штаб Калифорнийской армии!
— Генерал! — Неискренне улыбнулся Гувер, протягивая руку, — ну что, показывайте своё хозяйство!
От президента ощутимо разило алкоголем и потом, а щедро используемый одеколон скорее усугублял ситуацию. Сев в открытый автомобиль на заднее сиденье, он старательно удерживал улыбку, время от времени приветствуя военнослужащих базы, мимо которых проезжал.
С самого начала конфликта Макартур встал наравне с президентом, а парой дней позже как-то очень ловко сместил его до положения фигуры сугубо представительской. Власть взяла хунта, оставив Герберту Гуверу возможность произносить речи, да махать людям из окошка автомобиля.
Демократия осталась на бумаге… а впрочем, было ли когда-нибудь иначе?
Президент махал, произносил речи, подписывал подсовываемые документы и… пил. Много пил, а в последнее время пристрастился к кокаину.
Властный и самолюбивый, он бесился от сложившейся ситуации, но выхода не видел. Потому и пил. Самое же парадоксальное, что в сложившейся ситуации виноват оказался сам Герберт Гувер.