– Цезарь, мы куда сейчас летим?

– К первому поясу астероидов. Мы в плоскости эклиптики, выйти из нее пока не можем. – Похоже, Цезарь тоже начал понимать.

Ной продолжал думать. В открытое противостояние с Ларсеном вступать не стоит – он опытный боец. Значит, надо бежать, и подальше. Это очевидно. Почему мы не бежим?

– Цезарь, почему мы не уходим в прыжок к какой-нибудь звезде.

Цезарь зашевелил губами. Корабль и без того понимал его вопросы, но губы почему-то все равно шевелились.

– Корабль говорит, что вблизи планет или астероидов он не сможет точно рассчитать прокол.

– Нам и не надо рассчитывать, просто подальше отсюда.

– Он говорит, что это опасно. Он еще маленький, он не умеет уходить в гиперпространство из звездных систем…

Ной понял. Так вот что задумал Ларсен – не дать им уйти в прыжок, взять измором. А когда они не выдержат напряжения и все-таки попытаются прыгнуть, то могут вообще сгинуть в ненашенском гипермире или как его там…

И тогда Ларсен может считать, что его дело выгорело. Он вернется на Зябь, загонит архистарейшин в угол и получит заказ на своих условиях. Вся планета вывернет карманы.

– Цезарь, спроси, что надо кораблю, чтобы рассчитать прыжок, и мы не пропали бы в этом твоем гип-гип-пространстве?

– Оно не мое, оно общее… Он говорит, что не вырастил еще достаточное количество этих… ну, мозгов, что ли. Чтобы рассчитать прыжок просто куда-нибудь, ему не хватает не так уж и много, а точным прыжкам из систем ему еще учиться несколько лет.

– Да, нехватка мозгов – это общая проблема человечества, – изрек Ной. – Но она же как-то решается?

Он оглядел присутствующих. Какая-то мысль мелькнула в сознании, но он никак не мог ее сформулировать…

– Цезарь, спроси его, а если нам…

Очередная вспышка заставила всех вздрогнуть, но не более.

Ларсен был доволен собой. Он гений, прочь сомненья. Зябианские ничтожества все-таки испугались. «Топинамбур» исчез с экранов – они ушли в прыжок.

– Ну что, до встречи в гиперпространстве. Буду пролетать мимо – помашу ручкой. И ведь главное – никакого прямого вреда. Сами, всё сами.

Если первая часть реплики была сказана самому себе, то последняя – кораблю. Корабль явно не был доволен последними действиями Ларсена, насколько может выражать недовольство искусственный интеллект биомеханического устройства. Команды выполнял, но на вопросы отвечал кратко и сухо. И даже перестал ныть на тему нехватки энергии, хотя Ларсен видел, что противометеоритная пушка серьезно вычищает энергоресурсы.

Впрочем, какое ему, Ларсену, дело до тонкой душевной организации кибермозга! Ларсен отомстил выскочкам с Зяби, теперь можно было начать думать, как жить дальше. Например, прямо сейчас вернуться на Зябь и сообщить, что их вербовщики погибли, и он готов их заменить. Или выждать какое-то время, чтобы там прочухались, а пока отправиться в свободный поиск, хотя корабль уже полудохлый…

Хорошо, когда есть время принять решение!

Ох, какой же это кайф – межзвездный прыжок! Нет большего удовольствия для корабля и эмоционально привязанного к нему пилота, чем нырок сквозь гиперпространство. Я подозреваю, что создатели кораблей это специально придумали, а зачем – кто их разберет. Может, без этой выдумки гиперпрыжки были бы сущим мучением, а может, кто-то из биоинженеров просто пошутил или, скажем, желал, чтобы его время от времени поминали добрым словом, да только слегка перестарался. Я откинулся в кресле и глупо-благостно улыбался, как деревенский дурачок или городской бездельник, обкурившийся дурь-травы. Сам-то я траву никогда не курил, не хотел, но видел таких курильщиков на Зяби. Их ловили и высылали в пустыню, но даже такая перспектива их не пугала… Впрочем, что это я. Надо делом заниматься.