Позднее император рассказал Сысою, а тот поведал мне: даже если бы Зябь не оказалась Землей Изначальной (а она ею оказалась), все равно вербовки Зябью Сурраха было не избежать. Только так можно было быстро пригнуть и заставить капитулировать непокорные торгово-промышленные корпорации. Их подвели под имперский Закон о бунте внутри пирамиды, а такой бунт карается куда серьезнее, чем разборки в рамках одной планеты. Очень скоро бунтовщики приползли к императору на коленях.

Что еще им оставалось делать? Начинать новую галактическую войну, в которой они, вероятно, проиграли бы, рушить пирамиду, приносящую им доходы? Крупные воротилы сдались и были помилованы. Исполнителям покушения пришлось хуже: кто-то пошел на каторгу, кому-то запретили появляться на планетах выше девятого уровня, кого-то выслали на планету Чвак к жабам – и вся Галактика славила великодушие монарха.

На следующий день после нашего возвращения прилетели за данью посланцы Рагабара. Увидев императора – понятное дело, ошалели и сочли за честь повременить с данью, не начисляя процентов. Шутка ли – их Рагабар внезапно оказался и на седьмом уровне пирамиды, и на первом!

Последним пунктом в нашей программе стала вербовка Аоака – той самой планеты, чьи правители из гордости не пожелали вступить в имперскую пирамиду ни на третьем, ни на четвертом уровне. Они примчались к нам сами, и Совет архистарейшин чуть не передрался, решая: вербовать их или поискать кандидатуру повыгоднее? К нам в вассалы просилась и Альгамбра, но ее посланцам Совет отказал, узнав от нас, как там принимают гостей.

С тех пор прошло пять лет.

Многие поначалу бурчали, глядя на перемены, и сейчас еще бурчат, но больше по привычке. Дурные земли и правда отступили на дальние окраины материка, называемого, как выяснилось, Евразией, и уже началась очистка двух других континентов, тех, что за океаном. Луны у нас пока нет – императору не понравилось то, что может предложить наша распотрошенная давними войнами планетная система. Идут разговоры о буксировке подходящего спутника с альфы Центавра.

Мы еще поглядим, подходит ли он нам.

Теперь у Зя… то есть у Земли не один корабль, а пятьдесят. Я смотался на Аоак, окончил там курсы объездчиков молодых звездолетов и с полным правом открыл на Зяби собственную школу. Вскоре мне это надоело и, выучив преемника, я вернулся к ремеслу пилота. По-прежнему летаю на «Топинамбуре», и по-прежнему он сам решает, кого одарить штучкой, а кому наотрез отказать.

Дарианам он не отказал, конечно.

Сысой все еще жив и стал даже бодрее, чем был. Имперская медицина творит чудеса. Он стал пожизненным председателем Совета архистарейшин, и через него император правит планетой – по-моему, не переставая потешаться при этом. Но Земле его правление идет на пользу.

Ной Заноза остался Ноем Занозой. Вскоре после нашего возвращения я пристал к нему:

– Признайся: ты знал заранее, что Зябь – это Земля Изначальная.

Ной ухмыльнулся.

– Ну, знал…

– Откуда?

– От верблюда. Видал такого зверя в Земном зале императорского дворца?

– Нет.

– Все вы слепые… Ладно, скажу. Новый Тринидад помнишь? Я там в казино пошел. Помнишь?