Расхаживала по комнате из стороны в сторону, размышляя, как себя вести, если встречусь с ним или, не дай боги, он заявится сюда, ведь маловероятно, что мне простят сломанный нос. Этот парень только с виду весь такой благородный, а на самом деле ничем не лучше своей истеричной сестрицы, которую пнули под зад, за что ректору низкий поклон.

Пытаясь успокоиться, только хотела сесть на стул, как посреди комнаты что-то засветилось и оттуда вышла Дионика…

— Ди! — кинулась я к ней, оглядывая с ног до головы. — Как ты? Что они тебе сделали?

— Уже все хорошо, — устало произнесла девушка, — меня подлечили магией и отпустили отдыхать в комнату. Завтра выходной, побольше посплю…

— Ты не ответила, из-за чего они напали на тебя? И не надо мне говорить, что это не дело рук Есарии и ее шавок! — рыкнула, прищуриваясь.

— Я так понимаю, что слово "шавок", это нечто оскорбительное, — кивнула Дионика. — Они хотели наказать меня за тебя, — выдохнула девушка. — Пытались выжечь клеймо предательницы…

— Выжечь?! Клеймо предательницы?! — взревела я, чувствуя накрывающую с головой ярость. — Да какого хрена творится в этом мире?! Здесь что, все с ума посходили?! И что означает это клеймо? — шикнула я, сжимая зубы.

— Ничего хорошего. Тот, у кого оно стоит, считается отбросом общества. Это клеймо ставят студенты в учебных заведениях на тех, кто жалуется преподавателям. Не стоит говорить, что жизнь бедолаги, носящего такое клеймо, превращается в ад. Его не примут ни в один круг общения, потому что будут считать, что все их тайны тут же узнают магистры и ректор.

— А как-то смыть его или, не знаю, свести? — нахмурилась я, понимая, в какую опасность может попасть из-за меня Ди. Мне они точно поставить ничего не смогут. Я им зубы в окрошку покрошу, пусть только притронуться, но вот Дионика… Я не хотела, чтобы эта девушка страдала. Хорошая она…

— Оно не смывается, — шумно вздохнула Ди. — Клеймо остается навечно. И слава богам, что ректор вовремя вышел и они не успели воплотить задуманное в реальность… — шмыгнула носом соседка по комнате, смахивая с глаз непрошеные слезы. — Магистры за такое не наказывают, считая это бредом адептов. Для них это клеймо ничего не значит. Ректор может сделать выговор за рану, ведь изначально там не клеймо, а ожог, но ничего более из наказания не последует. Вот они и понимают, что им все сойдет с рук за содеянное… Что-то мне подсказывает, что Криштия с Есарией уже не раз так делали.

— Криштию отчислили! — рыкнула я, замечая округленные глаза Ди. — И эта Мышь Есария больше и пальцем к тебе не притронется! Скажи, мы с тобой вместе на лекции ходим?

Да, я была настроена решительно. Нечего прятать голову в песок, когда творится вокруг черте что!

«Язык у нас один, дай боги и письмо не отличается, а со всем остальным разберусь. Сейчас палочку свою достану, потренируюсь. Ничего, где наша не пропадала. Никому не дам Дионику в обиду! Она хранит мою тайну, а я сохраню ее нервы и здоровье!»

— Сейчас покажу тебе расписание… — засуетилась девушка.

— Позже. Ты ложись, отдыхай, — забеспокоилась я, наблюдая, что бледность на лице у шатенки усилилась. — Тебе сделали больно из-за меня…