– Спасибо, – кивнула Дейзи. – Я рада, что нашлось хотя бы несколько людей, кто так думает.

– Не обращайте внимания на Сильвию Роуан, – посоветовал он, когда она привела его на террасу. – Эта семейка всегда точила зуб на Лотти. Так что все эти неприятности, скорее всего, из-за нее, а не из-за перестройки дома. Люди здесь надолго затаивают злобу.

Он похлопал ее по руке и пошел к Хэлу, который отмывал кисти. Дейзи смотрела ему вслед, вспоминая вечер, когда Лотти рассказала ей о рождении Камиллы. Джо, слегка сутулый, в галстуке и рубашке с воротничком даже жарким летним днем, мало напоминал рыцаря в сверкающих доспехах. Несколько минут спустя, когда Дейзи развешивала и перевешивала старые фотографии в коридоре, он вновь показался в дверях:

– Хэл занят сегодня. Ничего, в другой раз выпьем. Не могу же я настаивать, а то вдруг сроки нарушу. – Похоже, он привык за многие годы к разочарованию и уже смирился с ним.

– Ему совсем не обязательно работать допоздна, если у вас что-то запланировано, – возразила Дейзи.

– Да ничего особенного. Если честно, Лотти попросила меня поговорить с ним. – (Дейзи ждала.) – Ничего срочного, ничего срочного, – добавил он, направляясь к машине. – Просто он свернул свой бизнес и теперь переживает. Хотел удостовериться, что с ним все в порядке. В общем, мне пора. Еще увидимся, Дейзи.

Она махала ему, пока он не скрылся из виду.

Она все-таки отправилась к Камилле в гости. Сказала Даниелю, что у нее деловая встреча, что было отчасти правдой, и ему придется посидеть с дочкой (при этих словах Лотти побледнела). Короткое расстояние до дома Камиллы она прошла пешком. Идя неторопливо по солнечным улицам Мерхема, обходя утомленных родителей и маленьких детей, выделывающих зигзаги на шатких велосипедах, она поняла: если не считать поездку в Лондон, она не покидала дом с прилегающей территорией уже несколько недель. Вопреки ее ожиданиям, Даниель совсем не испугался, а, наоборот, выглядел довольным, словно если ему позволили посидеть с собственным ребенком, то это какая-то привилегия, что-то вроде почетного значка за хорошее поведение. Она даст ему время до девяти вечера и только тогда позвонит: она не сомневалась, что услышит в трубке его мольбу поскорее вернуться домой.

Дом Камиллы и Хэла был большим, рассчитанным на две семьи, – с широкими окнами и крыльцом в стиле тридцатых годов, на котором Дейзи разглядела весело лающего Ролло. Она услышала, потом увидела, как по коридору на удивление быстро идет Камилла.

– Это Дейзи, – выкрикнула она, чтобы избавить Камиллу от необходимости спрашивать, кто там.

– Как раз вовремя, – сказала Камилла. – Я только что откупорила бутылку вина. Будем делать всю голову?

– Что?

– Я о массаже. – Она закрыла дверь за Дейзи и вернулась в коридор, левой рукой ведя по стене.

– Как хочешь, – пожала плечами Дейзи, которая на самом деле пришла поговорить.

Дом оказался обставленным лучше, чем она ожидала. Впрочем, если подумать, она сама не знала, чего именно ожидала, – во всяком случае, не эту легкость и освещенность. Без картин на стенах, возможно. И явно без сотен фотографий в рамочках, расставленных на всех поверхностях. В основном это были старинные серебряные рамочки. На снимках Хэл и Камилла катались на водном велосипеде, карабкались в гору, Кейти сидела верхом на пони, все трое, нарядные, на каком-то празднике. На каминной полке – большой портрет Хэла и Камиллы в день свадьбы. То, как он, молодой, смотрел на нее, с гордостью и нежностью, заставило Дейзи на секунду опечалиться.