— Да, боль, должно быть, адская, — ответил я.

— Я бы на ее месте не вытерпел, взвыл, — признался хозяин. — Но она молодец, молодец Томми.

— Вы хорошо ее знаете?

— Да, она чуть ни каждый вечер здесь. Такертон ее фамилия, Томазина Такертон. А здесь ее Томми Такер зовут. Денег у нее до черта. Отец оставляет ей все наследство, и что же она, думаете, делает? Переезжает в Челси, снимает какую-то конуру около Уондсворт Бридж и болтается со всякими бездельниками. Одного не могу понять: почти вся эта шайка — люди с деньгами. Все на свете им по карману, могут жить хоть в отеле «Риц». Да только, похоже, такое вот житье им больше по нраву. Чего не пойму, того не пойму.

— А вы бы что делали на их месте?

— Ну, я-то знаю, как с денежками поступать, — отвечал хозяин. — А пока что мне пора закрываться.

Уже на выходе я спросил, из-за чего произошла эта ссора.

— Да Томми отбивает у той девчонки дружка. И уж поверьте, не стоит он, чтобы из-за него драться.

— Вторая девушка, похоже, думает, что стоит, — заметил я.

— Лу — очень романтичная, — снисходительно сказал хозяин.

Я себе представляю романтику немного иначе, но высказывать своих взглядов не стал.

Должно быть, через неделю после этого, когда я просматривал «Таймс», мое внимание привлекла знакомая фамилия — это было объявление о смерти.

2 октября в Фоллоуфилдской больнице (Эмберли) в возрасте 20 лет скончалась Томазина Энн Такертон, единственная дочь покойного Томаса Такертона, эсквайра из Кэррингтон Парк, Эмберли, Сэррей. На похороны приглашаются лишь члены семьи. Венков не присылать.

Ни венков бедной Томми Такер, ни веселой жизни в Челси. Мне вдруг стало жаль многочисленных томми такер наших дней. Я напомнил себе, что, в конце концов, может быть я и не прав. Кто я такой, чтобы считать их жизнь бессмысленной? Я решил не думать больше о Томми Такер и стал читать полученные в тот день письма.

В одном из них моя двоюродная сестра Роуда Дес-пард просила меня об одолжении. Я ухватился за ее просьбу — настроения работать не было, и вот нашелся прекрасный к тому предлог.

Я вышел из Кингз Роуд, остановил такси и отправился к своей приятельнице, миссис Ариадне Оливер.

Миссис Оливер была известна как автор детективных романов. Ее покой охраняла горничная Милли, понаторевший в схватках со внешним миром дракон.

Я вопросительно взглянул на нее. Милли кивком выразила мне разрешение повидать хозяйку.

— Идите прямо наверх, Марк, — сказала она.

Я поднялся по лестнице, постучал в дверь и вошел, не дожидаясь ответа. Миссис Оливер в состоянии, близком к помешательству, шагала взад и вперед по комнате, бормоча что-то себе под нос. Она окинула меня отсутствующим взглядом, продолжая ходить.

— Почему, — вопрошала миссис Оливер, ни к кому не обращаясь, — почему этот дурак не сказал сразу, что он видел какаду? Почему? Но если он скажет, то погиб весь сюжет. Как же выкрутиться?

Она застонала и схватилась за голову. Затем, вдруг увидев меня, проговорила:

— Привет, Марк. Я схожу с ума.

И снова принялась жаловаться вслух.

— А тут еще эта Моника. Такая дура. Наверно, имя не то. Нэнси? Или, может, Джоан? Всех всегда зовут Джоан. Или Энн. Сьюзан? Уже была. Лючиа? Пожалуй, так и назовем. Лючиа. Рыжая. Толстый свитер. Черные чулки…