Брандт снисходительно улыбнулся.
– Это может оказаться затруднительно.
В его голосе слышалось предупреждение, но Майри не позволила себе испугаться. Гордо вскинув подбородок, она спросила:
– И почему же?
Брандт выпрямился.
– Не забывай, жена. – Он сделал шаг в ее направлении. – Ты приехала сюда по собственной воле, но, когда ты уедешь, решать мне.
Майри попятилась и встала за спинку кресла. Капли дождя барабанили по стеклу, и комнату осветила еще одна вспышка молнии.
Вцепившись в обивку кресла, Майри выпалила:
– По собственной воле? Ты не оставил мне выбора и прекрасно об этом знаешь. И ты думаешь, что сможешь меня здесь насильно удерживать?
– Обещаю, что в скором времени тебе самой расхочется уходить.
Майри пожалела, что у нее не было под рукой ничего тяжелого.
– Какая самоуверенность, ваше высочество. Повторяю, я не останусь. Я приехала сюда лишь по одной причине.
– Утереть мне нос, сообщив, что Меррик украл у меня невесту? – усмехнулся Брандт.
– Да. Нет! – Она помедлила. – Ну, хорошо, да.
На мгновение на его лице появилась улыбка.
– Признайся, Майри. – Он посерьезнел. – Тебе было больно и обидно, и ты приехала сюда, чтобы не страдать в одиночку.
– Ты считаешь меня настолько мелочной?
Бросив на него испепеляющий взгляд, она ударила кулаком по спинке кресла.
– Черт бы тебя побрал! Я действительно мелочная. Я хочу, чтобы тебе было так же больно, как и мне. Хочу, чтобы ты страдал за то, что сделал с нашими отношениями. И презираю тебя за то, что ты оказался таким мерзавцем.
Брандт подошел к ней и, несмотря на ее немой протест, заключил в объятия.
– Как я только мог думать, что это принадлежало Элиссе, – пробормотал он, запустив пальцы в ее густые волосы. – Что я обнимал ее, а не тебя. Желание, овладевшее мной, затуманило мой рассудок.
– Ты не знал, что это была я. – Услышал ли он в ее голосе обиду? – Ты называл меня ее именем.
– Разумеется, называл, ведь ты сама ввела меня в заблуждение.
Он прищурился, и ее сердце затрепетало под его понимающим взглядом. В небе прогремел гром, и его рокот гулким эхом отозвался в горах.
– Боже мой. Ты надеялась, что я тебя узнаю? Ты поэтому так обижена?
Да, да и еще раз да! Как он мог быть таким слепым?
– Тебе следовало меня узнать в тот момент, когда мы поцеловались, – огрызнулась Майри, поражаясь собственным словам.
При воспоминании об этом ее пронзила острая боль, и она вцепилась в лацканы его пиджака.
– Неужели ты не можешь отличить мои поцелуи от поцелуев другой женщины?
– Ты, правда, думаешь, что в объятиях Элиссы я чувствовал бы то же самое что в твоих? – возразил он. – Потерял бы контроль над собой? Возможно, я не сразу понял, что в ту ночь со мной была ты, но в глубине души я знал это, клянусь.
– Как ты можешь такое говорить? Душой и телом ты был с Элиссой, а не со мной.
Ей пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы говорить спокойно.
– Ты и не думал обо мне.
– Ты ошибаешься.
Его глаза заблестели от желания.
– Женщиной, в объятиях которой я потерял самообладание, была ты. Ни одна другая не действовала на меня так; как ты.
– Я тебе не верю.