Конечно, могло случиться и так, что завтра им будет не до вина, да, и в любом случае, оставлять Зою и Веронику одних было при нынешних обстоятельствах нельзя. Но и таскать их за собой по винным лавкам не представлялось разумным. На самом деле, столь внезапно обнаруженная им слежка вызывала у Ильи, чем дальше, тем большее недоумение и беспокойство. Дело в том, что, хотя вели их вполне грамотно, до настоящей имперской наружки эти неизвестные ему люди явно не дотягивали. Не тот класс, не государственный почерк. А значит, следили все-таки не за ним, а за Зоей — «Ну не за Вероникой же, в самом деле!» — и это, судя по настойчивости преследователей, ошибкой никак не являлось. За всеми их действиями прослеживалось четкое намерение. Знать бы какое?
«Во что же ты вляпалась, девочка?» Увы, не зная ее прошлого, ничего определенного Илья предположить не мог. Это мог быть кто угодно, и причины у слежки могли быть самые разные. Однако кто бы это ни был, своими действиями он — так легче было думать о таинственных злоумышленниках — грубейшим образом нарушал планы Караваева, а тот этого очень не любил. Илья задумался мимолетно, где можно в Петрове раздобыть по-быстрому какое-нибудь приличное оружие, но потом решил, что дергаться не следует. А если ситуация вдруг обострится, он, пожалуй, и без оружия справится, хотя с каким-нибудь «Бердышом»[22] или «Протазаном»[23] было бы куда спокойнее.
Илья одним глотком допил «старку» и, плеснув в стакан еще немного, отправился на кухню. Судя по звуку льющейся воды, «жена» уже была в ванной. Караваев на мгновение представил Зою, стоящей под душем, и тут же закрыл тему, приказав себе больше этого не делать. Но мгновенный образ невысокой чуть смуглой женщины с покатыми бедрами, крепкими ногами и небольшой, но, как ему почему-то привиделось, упругой грудью преследовал его до самой кухни и стоял перед глазами, пока он кипятил воду и заваривал чай.
«Вот же хвороба на мою голову!» Он попробовал чай и остался им совершенно недоволен, точно так же, как до этого не понравилась ему и чужая водка. Заварка хоть и цейлонская, была совсем не того качества, которое бы он теперь предпочел. Вообще-то Илья мог пить все, что угодно. И гнилую воду из болота глотать приходилось, и жуткий азиатский самогон, черт знает из чего сваренный. Но если имелся выбор, если позволяли обстоятельства, то Караваев, знавший толк не только во взрывчатке и снайперских комплексах, умел выбрать лучшее и никогда в этом «лучшем» не ошибался.
Впрочем, чай он все-таки выпил и «старку» допил, так что пришлось снова идти в гостиную за новой порцией. Алкоголь его сегодня совершенно не брал. Голова оставалась ясной, и это, в принципе, было хорошо, но зато никак не удавалось расслабиться. И телевизор не помог. Караваев попробовал на удачу несколько каналов, но ничего подходящего не нашел. Все было скучно или того хуже, и он продолжал — под невнятное бормотание приемника — прокручивать в голове варианты поведения и действий на все возможные и невозможные случаи жизни. А вариантов таких было много. Пожалуй, даже слишком много. Ситуация-то, как ни крути, оставалась абсолютно не проясненной. Кто, как, почему? Иди знай, как все может сложиться!