В другой раз Лаврищев пытался спокойно разговаривать с обслуживающим персоналом, но с таким сарказмом, который никак не располагал к задушевной беседе. Было видно, какое удовольствие доставляло ему подчеркнуть разницу между его социальным положением и своими подчинёнными.

— Из грязи — в князи! — злился дома Илья, воспитанный в советское время. У него ещё никогда не было таких начальников — хамов.

Одна из лошадей Ильи, после прогулки на ней Людмилы Григорьевны по лёгкой наледи, захромала. Тогда Лаврищевы первый раз привезли с собой гостей, перед которыми решили похвастаться, и старались выглядеть лихими наездниками.

Илья очень привязался к своим подопечным лошадям и ему было больно смотреть, как с ними обращаются Лаврищевы. И стыдно было глядеть этим умным животным в глаза, смотревшие на него измученным взглядом. А он вынужден был молчать. Это было невыносимо!

И не вопрос жены «всё ли с ним в порядке?», ему хотелось крикнуть: — Не в порядке всё!

И он стал подумывать о том, что зря согласился на эту работу, хотя денег за эту неделю он получил несравнимо больше, чем на всех прежних местах. Но и уставал он теперь не только физически, но и морально. Перед ним опять встал вопрос «что делать»? Подавать на расчёт или терпеть в ожидании, что от такого издевательства над собой он захворает и помрёт и тогда всё разрешиться само собой?

Если бы Илья мог напиться! И снять с души накопившуюся боль, грозившую стрессом! Но он этого не умел! А пока, идя после работы домой, он так мечтал лечь на диван, включить телевизор и отключить голову, чтобы совсем не сорвать ход организма.

Но в их коммунальной квартире это было не реально. Ещё недавно, будучи самой обычной коммуналкой, теперь она разила водочным перегаром, дымом дешёвых сигарет, от которых пробивал кашель, и потными телами, давно не мытых соседей. А те, усиленно весёлые, гудели и днём и ночью, и к ним шло столько гостей, что Илья раньше не подозревал, насколько перенаселён земной шар.

И Илья всё чаще стал задумываться о, пусть маленькой, но собственной квартире, где он смог бы не только отоспаться, отпариться в собственной ванне, но и обстоятельно почитать газету в личном, отмытом только для себя, туалете.

Он даже купил несколько газет с объявлениями о продаже недвижимости и, старательно изучая информацию, методично обводил карандашом нужные номера телефонов.

Но после визитов Труханова, Люся и впрямь почувствовала себя преступницей. Ну, если не преступницей, но соучастницей чего — то страшного. Она теперь следила за каждым своим словом и, в меру своих способностей, старалась просчитать наперёд все вероятности.

И она позвонила Илье, предупредив, что милиционер расспрашивал её о нём и о сумке и посоветовала брату с покупкой квартиры пока повременить. Чем очень его расстроила!

А сегодня, вернувшись в свою коммуналку, замёрзший и вымотанный до предела Илья застал на кухне рыдавшую бабку Зину. Из её причитаний, чередующихся со смачным высмаркиванием в фартук, он понял, что внук бабку обокрал, забрав её последние, оставшиеся до пенсии восемьсот рублей и фарфоровую синичку из буфета.