Сразу по прибытии в этот «филиал центра мировой культуры» начались поиски точки телевизионной трансляции. Тысяча девятьсот семьдесят второй год, далеко не в каждой деревне был хотя бы один телевизор, не говоря уже про каждый дом. Напряжение по поиску росло по мере приближения знаменательного и сегодня, великого события – хоккейного сражения СССР – Канада.

И вот тут на автоподъёмнике – он, механизатор «сука-на», с телевизором дома. К переговорам подошёл серьёзно:

– Короче, сука-на, приходите к вечеру, поговорим-на, глядишь, и сговоримся. Мне-то ваш хоккей, сука-на, по херу, да и поздно-на, а с вас ни дать ни взять. А мне, сука-на, и жинке рано вставать. Корову доить, свиней кормить, курей, сука-на, опять же. Приходите.

А это семь километров – может, меньше, но тогда казалось больше – от ХПП до его дома. Пришли.

– Ну чё, сука-на, пора картошку убирать, а то зимой скотину кормить нечем будет. А её, сука-на, вона сколько, почитай гектар засажено. Короче, десять соток – один матч. Выкопали – посмотрели, не выкопали – слушайте результат завтра по «Маяку».

И вот, поразгружав восемь часов машины, бежали к механизатору впятером или всемером. Копали как попало эти сотки и, успев только снять сапоги и помыть руки, абсолютно счастливые, усаживались на пол, на табуретки, как могли, чтобы только видеть экран.

Все помнят драматургию первой игры и желание побежать туда, за океан, и поддержать наших после первых 2:0. Все помнят, как пробудилась и распирала гордость после 2:3 в нашу пользу, как крепла вера в наших – мы их сделаем! Не можем не сделать! Мы лучшие! Якушев, Харламов, Рагулин – у борта мы можем и похлеще, так что зря вы без шлемов, патлатые пижоны.

И наш владыка картофельных полей и кучи скотины, таборов кур и индеек втянулся, загорелся, включился и уже ко второй игре не так пристально рассматривал выкопанные ряды. Жена его отварила и залила топлёным салом со шкварками и луком картошку, которую мы из одного чугунка ложками, без хлеба и тем более без ста граммов уже к концу первого периода поглощали…

Перед четвёртой игрой приобщённый к хоккею механизатор, как ему казалось, по-доброму сказал:

– Ну чё, вашу дивизию, банька топлена, мои-то, сука-на, все помылись, вода натасканная ещё осталась, давайте-на помойтесь-на, а то чё-то подваниваете.

Благодарность наша и Валерию Харламову, и Борису Михайлову, и Александру Якушеву, и за картошку со шкварками, и за баню, и за приготовленную к последней трансляции то ли курицу, то ли утку долгие годы оставалась невысказанной и непереданной. Только в новой России появилась возможность рассказать великому игроку и замечательному человеку Александру Сергеевичу Якушеву (Як-15) эту историю и выразить нашу благодарность за потрясающий спектакль, который смотрела вся страна.

Задаю себе вопрос: счастье – это как? Это вот так!

Было самое начало после полного окончания! То есть первое после окончания института рабочее место и молодая семья. Получили комнату в малосемейном общежитии. С комендантом, как всегда, вороватым в меру, правда, без студенческих общежитьевских вахтёров с вечными вопросами: «Пропуск?» или «К кому идём?», «Что несём? Что-то у вас там позвякивает?», намекая на спиртное, «гости до двадцати трёх».