– Боги! Морозко, ты смотри, сколько их!

– Будило утверждал, что караван меньше будет и охраны в нем десятка полтора воев, не боле. Грит, кого не постреляем, порубим, возы уведем, мошну набьем! Тьфу!

– Вы чего здесь? Отсидеться решили? Брысь на дорогу! Помогай, – прорезался начальственный голос.

Двое хитроумных до дороги так и не дошли, Удал подловил их, встав на пути. Прикончил. Пора было самому выходить на большую дорогу, какую-никакую, но помощь охране стоит оказать.

Караван встал как вкопанный. С головы, примерно до его середины верх брали тати, а с середины – до хвоста охрана и обслуга. Тела людские валялись у колес, некоторых смерть застала на телегах. Слышался звон клинков, истошная ругань и крики раненых. Выскочив, врубился в задние ряды разбойников, насевших на Илью и Большого. Раненый Илья едва ворочал мечом, вяло закрываясь круглым деревянным щитом, Никита сопротивлялся отчаянно, хотя и по его вихрам на бороду стекала из раны кровушка. Силища у него была медвежья – он то швырял наседавших на него бандюганов о землю, то рубил топором. Малость не успел. Срубили с плеч буйну головушку старшины охраны, оставив Большого одного.

– Живьем брать купчину, – послышался приказ атамана.

Удал на этот сигнал проредил разбойничков, но и привлек внимание нехилой группы напавших к своей персоне. Пошла рубиловка. Удар – отбив – блок со спины, разворот, снова удар и опять блок, разворот, снова удар. Вокруг него, у его ног образовалась кучка покойников, а один из шустрил, отползая, тянул за собой вывалившиеся кишки, подвывая при этом. Молодое тело не чувствовало усталости. Шаг за шагом Удал подобрался к выдыхавшемуся купцу.

– Добре! – выдохнул тот.

– Ан-налогично! – ответил, мечом перечеркнув кому-то жизнь.

Бой стал стихать, а тати потянулись к голове каравана, понимая, что выбрали добычу не по зубам. Казалось, вот сейчас уже все. Но нет! Шум боя нарушило верещание женщины. Она не кричала, а действительно именно верещала. Все как по команде опустили оружие, повернули головы в ее сторону.

– Свят-свят!

Удал услышал шепот Никиты, в этом шепоте проявлялся дикий, первобытный ужас.

Высокая женщина, одетая в белую ткань с головы до пят, стояла неподалеку от них. Она внезапно появилась из лесу, встала на дороге. Постояв молча с закрытыми глазами, заплакала и, причитая, направилась к Удалу и купцу.

– Белая Баба, девка – предвестница несчастья. Мы пропали!

Удалу это ни о чем не говорило. Ну, не знал он ничего ни о какой Белой Бабе, и все тут! Это привидение средь бела дня протянуло руку к купцу, довольно милым голосом попросило:

– Купи мне, купец, белой ткани на одеяние. Видишь, поизносилась я вся, а я тебе судьбу предскажу.

– М-м-м… – промычал Никита.

Взгляд зеленых глаз мазнул по лицу стоявшего сбоку от купца Удалу. Молодая женщина с распущенными под материей покрывала волосами скривила рот в подобии улыбки, при этом бородавка с темной пигментацией над ее верхней губой жестко и ярко выразилась на лице. Удала словно ведром холодной воды окатили. Сон! Ну, конечно, во сне его предупредили об опасности, а он все забыл!