Потому то, к командующему Тихоокеанским флотом полетели телеграммы с требованием уничтожить все неприятельские суда в Японском море – как военные, так и гражданские, чтоб ни патрона, ни горсточки риса не получил клятый Ояма.
Небогатов, вернувшись во Владивосток, много времени уделял формированию «Особой десантной морской дивизии», так поименованной самим императором. Николай не только «окрестил» новое соединение русской армии, но и озаботился изготовлением образцов формы для будущих морпехов, коим предстоит топтать землю Японских островов. Собственно говоря, пока дивизия существовала исключительно «на бумаге», а её командир, недавний начальник Офицерской кавалерийской школы и брат командира «Громобоя», генерал-майор Алексей Алексеевич Брусилов спешно формировал в Петербурге «офицерский костяк», преимущественно из знакомых по службе лихих кавалеристов и слушателей Офицерской стрелковой школы, умеющих обращаться с пулемётами. В середине июля несколькими литерными эшелонами офицерский и унтерский «материал» дивизии должен был отправиться на Дальний восток.
Небогатов, сразу дал понять императору, что последнее слово в постановке задач морской пехоте будет за ним, и генерал Брусилов поступает в распоряжение комфлота, на что самодержец с лёгкостью согласился – авторитет адмирала после утопления в получасовом бою броненосного крейсера и двух эскадренных миноносцев был непререкаем.
Первые десанты планировались на сентябрь месяц. Причём Небогатов очень надеялся, что к тому времени японцы запросят мира и проблема овладения Хоккайдо перейдёт в область чистой теории и споров «салонных» стратегов…
Пока же Владивостокский особый морской пехотный батальон тренировался, перемещаясь повзводно по заливу Петра Великого на транспортах и миноносках. Морпехи высаживаясь на маяках и наблюдательных постах, куда доставлялись всевозможные грузы, имитировали наступление, а по окончании учения трудились грузчиками, отрабатывая таким вот образом свои «катания». Впрочем, кормили в батальоне по флотским нормам, муштры на плацу не было абсолютно, тут уж Небогатов категорически запретил тратить драгоценное время подготовки на маршировку, а изучение абсолютно всеми десантниками пулемёта «Максим» прибавляло самоуважения как добровольцам, так и «штрафникам», списанным с кораблей за лень и склонность к бунтам.
Рапорта офицеров батальона, где высказывались соображения по оснащению морских десантников, внимательно прочитывались командующим. Вывод, что классическая «мосинка» не годится, и должна быть заменена кавалерийским карабином, при обязательном револьвере у каждого бойца, адмирал тут же телеграфировал Брусилову-кавалеристу. Генерал обещал загрузить необходимым оружием отдельный эшелон, а Небогатов надолго забыл о морпехах, дел неотложных навалилось – невпроворот…
Командир броненосца «Николай 1» Смирнов, подал рапорт о списании на берег по болезни. Но, по факту, капитана первого ранга начали открыто травить офицеры крейсера «Владимир Мономах», считающие Смирнова трусом и предателем. Разбирая бой 20 июня (по сообщениям Клапье де Колонга) вице-адмирал не мог найти повод обвинить командира броненосца даже в некомпетентности.