– Господи… Я вспомнил… То, что ты мне сказала на прощание… – тепло улыбнулся Илья. Он боялся лишний раз вздохнуть, чтобы не навредить крошечной девочке. – Помнишь? Мне хотелось плакать, когда мы прощались. И ты произнесла:

«Не плачь, потому что это закончилось. Улыбнись, потому что это было».

Он был готов закричать от счастья, видя, что девочка улыбнулась.

Раздался выстрел – один из спецназовцев застрелил пса, который не пожелал оставлять до костей объеденное тело Бориса. Двое бойцов включили фонари, и пронзительно-желтые лучи нервно заелозили по выщербленным стенам старого маяка, одновременно остановившись на одинокой фигурке Ильи.

– Эй, там, наверху! – мощно пробасил старший группы. – Быстро вниз с поднятыми руками!

Илья перевел туманный взор на людей, которые, пригнувшись, бежали к маяку.

– Зачем я должен был тебя принести сюда, чудо мое чудное? – мягко произнес он, вновь повернув голову к миниатюрному существу. – Твоя мама попросила меня…

Внезапно вспомнив о чем-то, он сунул руку в карман, выудив перстень.

– Я не возьму его. Все равно он мне не пригодится. Тем более меня скоро убьют.

Туман накрыл мужчину в тот момент, когда он бережно положил перстень на пол.

– Я люблю тебя, Аяна, – шепнул Илья, не отрывая взора от девочки. – И любил всю жизнь. И я улыбаюсь, потому что это было…

На его глазах выступили слезы.

Спецназовцы уже спешили наверх, их грубые ботинки гулко грохотали по ступенькам винтовой лестницы.

Перед глазами неожиданно потемнело, запахло озоном и свежескошенной травой. Пол под ногами куда-то стремительно провалился, и он истошно закричал, боясь уронить Аяну.

Через мгновение все вокруг стало огромным, потом его окутала плотная тьма.

Спустя минуту облаченные в черную униформу бойцы спецназа были наверху. Они были потрясены, увидев там странную девочку-подростка. Она забилась в угол комнаты, закрыв лицо руками и жалобно всхлипывая. Ни на какие вопросы она не отвечала.

Больше никого внутри не было.

Драгоценный перстень так и остался лежать на грязном полу маячной комнаты.

Облако степенно двинулось дальше, огибая дремлющий полуостров.

Когда растерянные бойцы вывели плачущую девочку наружу, дождь затих.

Когда берег опустел и останки Бориса увезли, завернув в черный мешок, на вершину маяка неслышно приземлилась чайка. Торопливо переступая своими перепончатыми лапами, птица визгливо крикнула и, внезапно клюнув что-то на полу, резко взвилась в светлеющее небо.

Странное дело, но еще никогда в жизни ей не доводилось пробовать такую вкусную пищу.

Расправив крылья, чайка величаво парила над успокоившимся морем.

Кирилл подошел к переходу и остановился, дожидаясь, когда в нижнем кругу начнет бодро шагать зеленый человечек, а в верхнем – пойдет обратный отсчет секунд, отведенных пешеходам. Отсчет шел и сейчас, только цифры, сменявшие друг друга, горели красным.

Тело, размятое прогулкой, благодарило приятным теплом. Невысокий, крепко сбитый Кирилл любил погонять себя пешком и в последние две-три недели старался делать это регулярно, чтобы согнать лишний вес, набранный за осень и зиму. Прогресс пока что был незаметен, но он не огорчался: стрижка только начата.