Он от удивления чуть не выпустил руль.

— Что?

— Ты не помнишь песню Визбора?

— Нет, — сказал он, взяв себя в руки. — Не помню.

— Я хотела сказать, что автобаны скучные… Вот мы с Аллой ездили в какой-то замок, там была красивая дорога, она так петляла и вокруг такие виды, а тут…

— Зато быстро доедем.

Они довольно долго молчали. Но никакой неловкости не чувствовалось. Ему было хорошо. Наверное, и ей тоже.

— А где ты вчера вечером была? — вдруг спросил он.

— В гостях, — совершенно спокойно ответила она. — У старых знакомых.

— Одна?

— Что за вопрос, Влад? Я ведь уже довольно большая девочка и меня можно отпускать одну в гости.

Продолжать допытываться было попросту неприлично. Но, судя по ее спокойно-равнодушному тону, никаких любовных приключений вчера не было, ну и слава богу, решил он.

— Влад, а что, вся дорога будет такая скучная, по автобану?

— Боюсь, что да. Во всяком случае, до Брюсселя точно.

— А если я посплю немножко, это ничего, ты не заснешь?

— Да ради бога, только лучше переберись назад, ты там даже прилечь сможешь.

— Но тебе это не будет неприятно?

— Ну что ты, наоборот.

Он остановился, Ника перешла назад и завозилась, устраиваясь поудобнее. А вскоре он глянул в зеркальце и увидел, что она сладко спит, поджав под себя ноги.

Да, ей, похоже, и вправду на меня наплевать. Если бы она волновалась, испытывала какие-то сильные чувства, то вряд ли задрыхла бы, с раздражением подумал он. Конечно, автобан скучная штука, но все-таки могла бы лучше посмотреть в окно… Хотя что там увидишь, кроме самого автобана… И все же немного обидно.

— Ой, Влад, я долго спала?

— Минут сорок! — обрадовался он. — И здорово храпела!

— Храпела? Не ври! Я никогда не храплю!

— Откуда ты можешь это знать?

— Мне говорили…

— Гриша? Он наврал!

— Тогда почему ж ты меня не разбудил?

— Жалко было!

— Жалко? — каким-то странным голосом спросила она. — Тебе бывает кого-то жалко?

— Что ты хочешь этим сказать? — разозлился он.

— Ничего, просто спросила, я ведь половину своей жизни прожила без тебя и не знаю, каким ты стал.

— Каким я был, таким я и остался… — дурным голосом пропел он, — орел степной, казак лихой…

А ты чего молчишь? Должна подхватить — зачем, зачем ты снова повстречался, зачем нарушил мой покой!

— Что это ты раздухарился? — засмеялась она.

— А черт его знает, просто мне вдруг стало так хорошо… Скорость, дорога, ты и, конечно, язык… До чего приятно говорить по-русски… Я даже не знал, как соскучился… И все время всплывают какие-то старые песни, стихи, черт знает чем башка набита. А ты так и дальше будешь на заднем сиденье валяться?

Боишься меня?

— Да что ты! Я просто немножко отморозилась…

— Что? — переспросил он.

— Отморозилась.

— Тоже новое словечко.

— Уже не новое, нет.

— Для меня новое.

Он опять остановился, и Ника пересела к нему.

Недолгий сон пошел ей на пользу, и он опять отметил, как она прелестна.

— Влад, а давай где-нибудь попьем кофе.

— Фу, разве на дороге кофе? Профанация! Потерпи, кофе будем пить в Брюсселе! Я знаю там одно кафе, «Локарно»…

— Так и быть потерплю! А капучино в твоем кафе подают?

Он вдруг расхохотался и резко затормозил.