— Разумеется, Юдифь, и вам, вероятно, хотелось бы отыскать эту причину. Вот три замка. Где же ключи?

— Я не видала ключей, а надо думать, что они есть. Гэтти говорила, что отец часто в ее присутствии отпирал и запирал сундук.

— Ключи не могут висеть в воздухе и держаться на воде. Если есть ключ, должно быть и место, Юдифь, куда его кладут.

— Само собою разумеется, и, вероятно, мы найдем его без труда, если станем искать.

— Это касается вас, Юдифь, и только вас одной. Сундук принадлежит вам или вашему батюшке, и господин Гуттер не мой отец, а ваш. Притом любопытство — характерный недостаток женщины, а не мужчины, и в этом отношении перевес на вашей стороне. Стало-быть, вы сами должны решить, открывать этот сундук или нет.

— Могу ли я колебаться, Зверобой, когда жизнь моего отца в опасности? Давайте искать ключ. Если найдем, — отпирайте сундук и берите из него все, что, по вашему мнению, пригодится для выкупа наших пленных.

— Об этом успеем потолковать в свое время: станем прежде, всего искать ключ. Чингачгук, у тебя глаза, как у мухи, и догадливость твоя необыкновенна! Не можешь ли ты как-нибудь догадаться, куда Том Пловучий мог положить ключ от этого замечательного сундука?

До этой минуты могикан не принимал никакого участия в разговоре. Теперь, когда к нему обратились, он отошел от сундука и начал оглядываться вокруг, стараясь угадать место, куда бы старик мог запрятать ключи. Юдифь и Зверобой последовали его примеру, и дружные поиски их начались одновременно. Было ясно, что желанный ключ не мог быть положен в обыкновенный шкап или ящик без крышки или затвора, поэтому никто в них и не заглядывал. Все направили поиски на потаенные и скрытые лазейки, которые могли иметь секретное назначение. Таким образом первая комната была осмотрена сверху донизу, вдоль и поперек, но без всякого успеха. Затем искавшие перешли в спальню Гуттера. В этой части дома была мебель, которая в свое время обслуживала покойную жену владельца. Осмотрели и здесь всевозможные лазейки, но опять без успеха.

Зашли в спальню двух сестер, разделенную на две половины, из которых одна, заваленная различными принадлежностями модного туалета, очевидно, принадлежала Юдифи. Другая, скромная и простая, — ее сестре. Чингачгук сразу понял, в чем дело, и не удержался, чтобы не сообщить шопотом своему приятелю несколько замечаний на делаварском языке.

— Что же тут удивительного, Великий Змей? — отвечал Зверобой. — Старшая сестра, как красавица, слишком любит все эти наряды, тогда как младшая выбирает вещи, подходящие к ее простой и скромной натуре. Это в порядке вещей. Есть, однако, свои добродетели и у Юдифи, точно так же, как и Гэтти имеет свои существенные недостатки.

— И Слабый Ум видела, как отпирали сундук? — спросил Чингачгук с выражением особенного любопытства.

— Да! Это, впрочем, ты слышал от нее и сам! Не доверяя старшей дочери, старик Гуттер, как видно, вполне полагается на скромность простодушной Гэтти.

— Стало-быть, ключ спрятан только от Дикой Розы? — спросил Чингачук, окрестивший с самого начала этим именем Юдифь.